Требования к учителям в москве

Зарплата учителей в 2018 году

Общие требования к зарплате педагогов такие: не ниже уровня средней по экономике региона. А дальше уже все зависит от экономического благополучия субъекта — кто может, доплачивает бюджетникам больше. Учитываются и региональные коэффициенты, в том числе, «северные».

Поэтому, если считать в рублях, то одни из самых низких зарплат у учителей на Алтае и Северном Кавказе. Средняя зарплата педагога там колеблется на уровне 20 тысяч рублей. Больше всего получают учителя на Дальнем Востоке и в автономных округах — там средняя зарплата доходит до 90 тысяч рублей.

— В Москве средняя зарплата учителей за февраль 2018 года получилась в районе 90 тысяч, — привел цифры Исаак Калина, руководитель столичного Департамента образования. Есть, конечно, учителя, которые получают больше. Есть, которые меньше. Но мы договорились с директорским корпусом, что в 2017 году нижней планкой зарплаты учителя было 64 тысячи в месяц, а в 2018 — 68 тысяч. По 2017 году всеми школами это обязательство выполнено.

Точный размер зарплаты рассчитывается уже в самой школе. Итоговая сумма складывается из 4 частей:

Базовая часть. Это ведение уроков, проверка тетрадей, дополнительные занятия и кружки.

Стимулирующая часть. Критерии для этой надбавки составляет управляющий совет школы. Обычно, это высокие результаты учеников на экзаменах и олимпиадах, использование новых технологий, стаж и повышение квалификации.

Компенсирующая часть. Это добавка за работу с детьми с ограниченными возмоджностями здоровья, или же оплата коммуналки учителям сельских школ.

Премии. Опять же, решение о размерах премий принимает управляющий совет.

На деле же часто получается, что премий нет, а правила для стимулирующих выплат постоянно меняются. Так учителям аукаются последствия экономического кризиса 2013-2014 года — общий уровень зарплат просел, налогов собирается меньше, а значит, и выплаты бюджетникам сокращаются.

В итоге получается, что некоторые работы учителям не оплачиваются. Или, в лучшем случае, педагоги получают за неё только треть положенного:

— Мы опросили 5 тысяч учителей по всей стране, и обнаружили, что это обычная ситуация — когда классное руководство и сверхурочные оплачивается, максимум, на 40 процентов, — приводит пример Франц Шереги, руководитель Центра социального прогнозирования при Минобрнауки. — Кроме того, учителям приходится делать и то, чего у них в контракте нет — заниматься уборкой класса, готовить документацию, помогать с организацией участков для выборов. И все это на общественных началах.

Другой пример — это помощь с организацией ЕГЭ. Учителя тратят на это уйму времени —сидят как общественные наблюдатели в аудиториях, настраивают компьютеры, готовят классы к экзамену. А оплачивается это далеко не всегда.

— Учитель работает на экзамене в дополнение, а не вместо своей обычной работы, — объясняет Всеволод Луховицкий, сопредседатель профсоюза «Учитель». — То есть, его зарплата должна сохраняться, и вдобавок к этому начисляться надбавка за госэкзамен. Но часто директорам говорят оплачивать эту работу из общего фонда, и им приходится сокращать премии другим сотрудникам. А те и так лишаются рабочего места на то время, когда в их школе проводится ЕГЭ — в эти дни присутствие посторонних запрещено.

Будет ли повышение зарплаты учителей в 2018 году?

Конкретных распоряждений насчет зарплат учителей в 2018 году не поступало. Несмотря на то, что в новых «майских указах» президента предполагается увеличение расходов на образование на треть, основая чать этих денег уйдет на строительство школ и общежитий вузов, а также цифровизацию учебников и пособий.

Однако, номинальная зарплата все же вырастет — как минимум, за счет индексации с учетом инфляции. Кроме того, сейчас готовится новая национальная система учительского роста, где предусмотрены разные статусы — например, старший учитель или ведущий учитель. За эти должности тоже предполагается надбавка.

Московские учителя посчитали зарплату

Преподаватели рассказали, сколько они на самом деле получают

Что такое средняя зарплата

По данным департамента образования, с 2010 года средняя зарплата учителя в Москве выросла на 47% — с 39,2 до 57,6 тыс. руб. в 2012 году. К концу I квартала текущего года она составила уже 64 тыс. руб. В среднем же по городу, по данным департамента экономической политики и развития Москвы, жители столицы в январе-феврале получали лишь 51,9 тыс. руб. ежемесячно.

Понимать под средней зарплатой среднемесячную, однако, неправильно. Бывший замруководителя департамента образования (с 25 июня 2013 года замминистра образования РФ) Вениамин Каганов еще до своего перехода на новую должность пояснял «МН», что средняя годовая зарплата — это все доходы, которые учитель получил в школе с учетом так называемых стимулирующих надбавок за качество, которые начисляются учителю в дополнение к окладу ежеквартально или в конце года. В основном среднюю зарплату, по его словам, получают те педагоги, которые работают на полторы ставки — ведут не базовые 18 часов в неделю, а 27. Впрочем, по мнению замглавы департамента, это нормально. «Я работаю 72 часа в неделю», — отметил чиновник.

Из чего складывается зарплата учителя

Три года назад в московских школах начался переход на новую систему оплаты труда (НСОТ). Новая система заменила единую тарифную сетку и позволила директорам школ самим распоряжаться фондом заработной платы и поощрять лучших работников.

Зарплату учителя поделили на две части — базовую и стимулирующую. Базовая в свою очередь была разделена на общую и специальную. Общая часть зависит от количества учеников в классе и количества часов, которые отрабатывает учитель (это называется ученико-час). Каждая школа рассчитывает стоимость ученико-часа самостоятельно. В опрошенных «МН» школах стоимость ученико-часа варьировалась от 13 до 30 руб.

Лужковские надбавки за звания заслуженного и народного учителя для молодых специалистов и учителей иностранного языка теперь выплачивает не государство, а сама школа

Специальная часть должна идти на оплату всего, что учитель делает помимо уроков, — ведение педагогом проектов, занятия с одаренными детьми, заведование кабинетом, классное руководство, методические разработки, а также на компенсацию за деление классов на группы, меньшую наполняемость в коррекционных классах и т.д. Решение о том, какие именно надбавки и доплаты установить, решает не государство, а само учреждение.

человек — максимальное количество учеников в классе по санитарным нормам

часов в неделю — одна полная ставка учителям

Лужковские надбавки за звание заслуженного и народного учителя для молодых специалистов и учителей иностранного языка теперь выплачивает не государство, а сама школа, исходя из решения руководства и своих возможностей. Также больше не играет роли стаж педагога.

Доля стимулирующих выплат в фонде оплаты труда может варьироваться от 20 до 40% — каждая школа также определяет это самостоятельно. Предполагается, что их платят за «качество подготовки» учеников, которое определяется с помощью баллов. Как правило, стимулирующие выплаты начисляют два раза в год. Ежемесячная премия — скорее исключение, чем правило. Сейчас НСОТ используется в 1340 школах столицы из почти 1,5 тыс. участников пилотного проекта по развитию общего образования.

Наталья, учитель гимназии из числа лучших школ Москвы, входящих в первую сотню по рейтингу департамента образования за 2012/13 год

«У нас трое учителей ушли из-за того, что очень мало получают. За последние два года зарплата очень резко понизилась, у некоторых даже на 20 тыс. Официально средняя зарплата у нас 70 тыс. руб., реально — 50 тыс. для учителей высшей квалификации, как я, у молодых ниже. Есть люди, которые получают 25 тыс. руб., работая на полную ставку. Моя коллега работает 28 часов в неделю, получает 50 тыс. руб. На то, чтобы подготовить один урок с хорошей компьютерной презентацией, уходит не менее трех часов. Это должен быть не просто текст, который читаешь со слайдов, — мне, например, надо ограничиваться двумя-тремя строчками на каждом слайде, а все остальное проговаривать. А у нас каждый день по шесть-семь уроков в разных параллелях.

Раз в год бывает начисление стимулирующих выплат, но совершенно непонятно, каким образом оно происходит: баллы сильно занижены. В среднем надбавки составляют от 500 до 20 тыс. руб. Для заслуженных учителей должна действовать надбавка в 50% от ставки, но у нас ее нет: директор этим пренебрегает. За ученика, набравшего на ЕГЭ 100 баллов, его учитель получает 10 баллов — умножьте на 100 руб., 1000 руб. за одного стобалльника. За классное руководство в месяц платят 4 тыс. руб. Мы были бы рады, если бы нашу школу объединили с какой-то другой — возможно, была бы централизованная бухгалтерия, которая меньше зависела бы от директора. Но с нашим директором никто не хочет объединяться из-за ее авторитарности».

Елена, еще учитель одной из первой сотни лучших школ

«Два года назад, когда мы перешли на НСОТ, моя ставка возросла процентов на 40. Но исчезли все надбавки, которые я получала как завкабинетом, за то, что школа была экспериментальной площадкой. В итоге совокупная зарплата раньше у меня была больше, чем после такого «повышения». Сейчас при работе на полную ставку, 18 часов в неделю, педагог получает зарплату на 20% меньше, чем размер средней, который указывается на сайте школы. Из стимулирующего фонда я последний раз получила 6 тыс. руб., то есть моя среднемесячная зарплата увеличилась на 1 тыс. и стала 45 тыс. руб. до вычета налогов. Сейчас единственная государственная доплата, которая у нас осталась, — за педагогическую литературу: 100 руб. в месяц, минус 13% подоходный налог — итого 87 руб. на руки».

Принцип распределения надбавок, по словам Елены, при этом остается неясным. Теоретически методика их начисления должна быть прописана в положении о стимулирующих выплатах, которое утверждает управляющий совет школы. За повышение качества преподавания учитель получает определенное количество баллов. Однако для некоторых работников такие формулировки, как «методическое обеспечение образовательного процесса», оставляют широкое поле для имитации деятельности.

Если ученик получил, к примеру, 100 баллов на ЕГЭ, его учитель получит около 1 тыс. руб.

Наиболее четкими можно считать разве что критерии, по которым начисляются надбавки за особые успехи детей. Как пояснила «МН» Анна К., учитель еще одной школы, входящей в число лучших по городу, за подготовку детей к олимпиаде надбавку начислить нельзя. А вот если дети занимают призовые места, учитель должен поощряться. «Если ученик получил, к примеру, 100 баллов на ЕГЭ, его учитель получит 1,5–2 балла — около 1 тыс. руб.».

«Особенно высоко оцениваются олимпиады и конкурсы, которые приносят школе баллы в общемосковском рейтинге: Всероссийская олимпиада школьников не ниже городского уровня, олимпиада МГУ им. М.В. Ломоносова и прочие. У меня с учетом этих моментов зарплата увеличилась тысяч на десять», — рассказала Ирина У., учитель экономики одной из школ Южного округа.

При нагрузке 28 часов за обычные и профильные биологические классы (в среднем в классе 25 человек) доплате за заведование кабинетом и выплаты за победителей олимпиад и конкурсов зарплата Ирины составляет больше 64 тыс. руб. Впрочем, что будет в следующем году, Ирина пока не знает. «Буквально два дня назад мы все подписывали уведомления о том, что информированы о процессе слияния и согласны работать в объединенном комплексе, так что впечатления от объединения и новая зарплата впереди. Но, вероятно, она уменьшится, так как четыре часа отдаю», — рассуждает учитель.

Одна школа — хорошо, а две в одной — лучше?

По мнению мэра Москвы Сергея Собянина, публикуемый департаментом рост средних зарплат учителей связан с объединением школ в образовательные комплексы. Как пояснили «МН» в самом департаменте, учителям в комплексе гарантирована полная нагрузка, в том числе для преподавателей малочасовых предметов. Рост зарплаты особенно заметен в крупных комплексах, в большинстве из них она примерно на 10% выше, чем заработная плата в других учреждениях образования, поясняют чиновники.

Опыт самих педагогов, однако, говорит о другом.

«Средняя зарплата учителя — это показатель работы директора, который старается ее вытянуть так, как нужно. Делается это очень просто: при расчете средней не учитывается зарплата определенной части педагогического коллектива, у которой она небольшая, — совместителей, работников с небольшим стажем, невысокой квалификацией, малым количеством часов и др. У нас средняя зарплата по начальной школе — 70 тыс. руб., по старшей — 50 тыс. Сейчас нас объединяют — наверное, получится 60 тыс. руб., если какие-то ставки уберут. Я сам работаю в школе три часа в неделю, получаю 9 тыс. руб. в месяц без учета стимулирующих выплат. Ни у кого из моих коллег, работающих полную ставку, тоже нет зарплаты, равной средней по школе.

Стимулирующие надбавки у нас довольно большие, у меня они составляют примерно 35 тыс. каждое полугодие, а у кого-то доходят до 100–150 тыс. Баллы для их начисления складываются из внеклассной работы — за учеников, победивших на олимпиадах, за методическую работу, авторские курсы, выступления на конференциях, научные публикации и т.д. С одной стороны, это хорошо, с другой — в некоторых школах ради получения этих надбавок учителя литературы могут выдавать бессмысленные методические статьи вроде «Образ родины в творчестве Лермонтова: литературная игра для 8-х классов». И школа будет за это платить.

Административные ставки формально не включаются в расчет средней зарплаты педагогов. Но так происходит, если директор или другой сотрудник администрации по совместительству еще преподает. Кстати, зимой департамент образования принял внутреннее распоряжение о том, что зарплата директора школы должна быть не менее чем в три раза больше средней (в департаменте «МН» подтвердили существование такого документа. — «МН»), то есть если средняя по школе — 64 тыс., директор должен получать не менее 210 тыс. руб. В нашей школе директор до сих пор просто отдает часть зарплаты своим сотрудникам.

При этом, поскольку зарплата считается по ученико-часам, руководство школы вынуждено формировать большие классы. Грубо говоря, количество учеников умножается на количество часов и на стоимость ученико-часа. Это основа формулы. А кроме этого есть еще коэффициенты, связанные с квалификационной категорией, и некоторые другие. В итоге сейчас у меня в классе 30 человек. Да, по СанПиНу должно быть всего 25, но нас вынудили сделать это».

Всеволод Луховицкий, учитель русского языка в школе «Интеллектуал», член совета межрегионального профсоюза работников образования «Учитель»

«В больших школах средние зарплаты выросли, Собянин прав. Учителя зарабатывают по 65–75 тыс. Это произошло благодаря четырем факторам. Во-первых, финансирование многих школ реально увеличилось, московский норматив хорош. Во-вторых, при подушевом финансировании в классах стало по 25–30 человек, что тоже увеличило стоимость часа в таких больших классах. В-третьих, учителя берут по 1,5–2 ставки, и высокая зарплата — это стоимость двойной работы. Наконец, требования высокой средней зарплаты вынуждают директоров прибегать ко всяким хитростям — например, увольнять совместителей и навязывать их часы основным работникам или просто не оформлять человека на работу официально, а его часы записывать на другого.

Многие педагоги гонятся за баллами, не думая о сути работы

От себя добавлю, что второе и третье объективно приводят к снижению качества преподавания. Нельзя качественно вести больше 20–22 часов (говорю на своем опыте: у меня 24 часа, и я сам понимаю, что приходится халтурить при подготовке уроков, не всегда удается вовремя проверить тетради и т.п.). Идеальное количество учеников в классе — 20 человек, с 30 можно только лекции читать и проводить письменные опросы.

Распределение стимулирующих надбавок стало сейчас самым важным делом. Многие педагоги гонятся за баллами, не думая о сути работы. Благодаря таким выплатам зарплаты стали отличаться в несколько раз. Есть и немало школ, в которых умные директора постарались уменьшить роль надбавок, поднимая базовую часть.

Квалификационная категория влияет на зарплату незначительно. Учитывать ли стаж, решает школа, но сейчас появилась тенденция постепенно выдавливать из школы пожилых учителей. Учителя связывают это с позицией департамента: нужны молодые учителя. Требования учета особенности предмета реально работают только применительно к иностранному языку, иногда к физкультуре и информатике (там маленькие группы).

Что касается управляющего совета, то большинство учителей не знает, кто в него входит, или прямо говорит о том, что там директорские любимчики. Но есть педагоги, которые в полной мере используют возможности управляющего совета, например при угрозе слияния школ, хотя чаще советом занимаются родители».

Какие зарплаты у учителей Москвы?

На прошлой неделе в одном из печатных изданий был опубликован материал о низких заработных платах учителей в Москве. В качестве примеров были приведены данные из школы № 2097 и школы «Технологии обучения». Однако директора этих учебных заведений Ольга Асаянова и Галина Пискарева хотели бы внести ясность в озвученную ситуацию.

Директор школы «Технологии обучения» Ольга Юрьевна Асаянова:

Школа «Технологии обучения» — первая в Москве и Российской Федерации школа, которая специализируется на обучении детей с ОВЗ с применением электронного обучения, дистанционных образовательных технологий. Только за последний учебный год в СМИ было сделано около 30 публикаций об опыте работы нашей школы.

Мы открытая образовательная организация. Я — как руководитель школы — готова обсуждать с журналистским сообществом самые актуальные и острые вопросы. Убеждена, что конструктивный диалог исключит досадные случаи публикации непроверенной информации в СМИ. Наша общая задача — создать условия для получения качественного образования всеми детьми, независимо от состояния их здоровья, и создать достойные условия для педагогических работников, которые решают эту трудную задачу. Только открытое сотрудничество на условиях взаимопонимания, правдивости, серьезного анализа поможет нам в этом«.

Директор школы № 2097 Галина Викторовна Пискарева:

Школа № 2097 участвует в проекте «Кадетский класс в московской школе» с 2015 года. В 2017 году был открыт один седьмой кадетский класс. В этом году изменилось лишь место, где мы обучаем наших кадет: они переехали из первого корпуса на Аэродромной улице в шестой корпус на улице Василия Петушкова.

Вакансии учителей открылись в связи с увольнением учителей по собственному желанию. С 13 сентября принят на работу учитель истории и обществознания. Еще одно изменение кадрового состава нашей школы произойдёт 18 сентября: к работе приступят новые учителя математики и химии. После этого открытых вакансий не будет.

Средняя заработная плата учителя с учетом стимулирующих выплат в нашей школе составляет 80 тысяч рублей (информацию об этом и об иной нашей деятельности можно найти на официальном сайте школы). При этом средняя учебная нагрузка наших учителей составляет 25 часов.

Дополнительно хотелось бы отметить, что наша школа получает финансирование в полном объеме и распределяет средства так, чтобы не только выплачивать учителям стабильную заработную плату, но и обеспечивать достойные условия для образовательного процесса. Например, только в 2017 году мы заказали оборудование и мебель на сумму 20 миллионов рублей.

Созданы условия для эффективной работы школы, достижения обучающимися высоких образовательных результатов, что подтверждается стабильно высокими результатами в рейтинге московских школ».

Рабочее время учителя

Рабочее время учителя

No media source currently available

Рабочее время учителя

Что такое учебная деятельность и педагогическая нагрузка? 36 часов в неделю — это много или мало?

Тамара Ляленкова: Сегодня мы поговорим об особенностях, как написано в приказе Министерства образования, режима рабочего времени и времени отдыха педагогических и других работников образовательных учреждений. Дело в том, что администрации некоторых школ, и не только столичных, стали требовать от учителей 36 часов в неделю обязательного присутствия в учебном заведении, то есть по 7 часов 20 минут в день. Как известно, преподавательская деятельность не ограничивается исключительно присутствием учителя в классе, и новые правила ломают привычный распорядок рабочего дня педагогов.

В московской студии — педагог Центра образования «Технология обучения», член профсоюза «Учитель» Ирина Канторович; учитель московской школы Ирина Чекмышева; директор Центра правовой поддержки «Профзащита» Сергей Кандриков. А по Скайпу из Ленинградской области — преподаватель Лисинского Лесного колледжа Ольга Тишлер.

Прежде чем говорить о правовой стороне дела, хочу попросить вас объяснить эту самую специфику работы учителя, которая делится на две части — урочную и педагогическую.

Ирина Канторович: Мне хотелось сказать, чтобы понимали те, кто не работает учителя, всегда и в царской, и в советской России, и еще в недавнее время в России было так. Учитель знал, что ему надо по расписанию провести уроки, ему надо поучаствовать в педсовете, в методсовете, может быть, принять участие в родительском собрании, и если он больше никаких дополнительных обязанностей не имеет, оплачиваемых, это основная его работа. Как он готовится к урокам, когда он проверяет тетради, когда он занимается самообразованием — это его личное дело, об этом его никто никогда не спрашивал. Было достаточно, что он качественно проводит уроки — значит, он хорошо готовится к ним и занимается самообразованием.

Несколько лет назад начало происходить совершенно фантастическое явление. Во многих школах, причем в каких-то школах это есть, в каких-то нет, вне зависимости от того, сколько учитель работает, какая у него нагрузка, какая у него зарплата, в администрации говорят: все учителя должны находиться в школе, как офисные работники, в течение 36 часов в неделю. Понятно, что это совершенно незаконно, и тут я должна сказать о том, как формируется зарплату учителя.

Тамара Ляленкова: О зарплате чуть позже, а я хочу спросить Ирину Чекмышеву, как строится работа в начальной школе.

Ирина Чекмышева: У нас работа точно такая же. Тетрадей мы проверяем много, в начальной школе мы должны проверять тетради каждый день. И наша работа состоит из уроков, проверки тетрадей, классного руководства, потому что в начальной школе все классные руководители, ну, и вот из какой-то методической работы и работы по самообразованию, которую, как справедливо сказала Ирина, совершенно не обязательно в стенах школы проводить, и даже более качественно будет ее делать в другом месте — в музее, на лекции, на семинаре и так далее.

Тамара Ляленкова: А есть какое-то понятное соотношение этих частей — присутственных часов и тех дел, которыми вы занимаетесь не в школе?

Ирина Чекмышева: Работа с тетрадями, наверное, потому и ненормированная, потому что каждый день бывает по-разному. Бывает, что мы это можем выполнить за 10 минут, а бывает, что мы сидим пять часов, если это какие-то серьезные работы, может быть, диагностические. Точно так же и классное руководство, работа с родителями — сегодня ничего не произошло, все хорошо, а завтра что-то произошло такое, что нужно разбирать, и ты сидишь и до 10 часов вечера переписываешься с родителями.

Тамара Ляленкова: Грядет такой экзамен для начальной школы, и в Москве приходит много специальных проверочных работ из департамента, тестирующих младшие классы. Вы их тоже проверяете, Ирина, это тоже ваша нагрузка.

Ирина Чекмышева: Те работы, которые оценивают центры, конечно, мы не проверяем, но мы детей к этим работам готовим. Тест — это же особенная такая вещь, где нужно к процедуре именно подготовить. Поэтому, естественно, у нас дети пишут тесты, и мы их проверяем.

Тамара Ляленкова: Ольга, вы преподаватель колледжа, может быть, там иначе распределяется нагрузка преподавателя?

Ольга Тишлер: Больших отличий от школы у нас нет. У нас тоже есть педагогическая нагрузка, когда мы даем уроки, и другая преподавательская педагогическая работа. Мы проверяем тетради, практические работы, лабораторные работы, они бывают достаточно объемные. У нас есть методическая работа, мы должны написать рабочие программы, календарно-тематические планы. Мы должны участвовать в совещаниях, педсоветах. У нас так же есть классное руководство, когда мы и с родителями, и с детьми работаем. У нас отличие в неравномерности нагрузки. Если у учителя школы, допустим, 18 часов в неделю целый год нагрузка идет, то у нас может быть одну неделю — 10 часов уроков, а другую неделю — 40 часов уроков. Потому что у нас есть учебные занятия, у нас есть практики, у нас есть написание защиты дипломов, к нам заочники приезжают, они учатся и в субботу, и в воскресенье, в праздничные дни. Поэтому учителю в среднем дается 18 часов в неделю за ставку, а у нас расчет идет на год — 720 часов в год. А так у нас есть учебные работа и дополнительная работа, которая не конкретизируется по количеству времени, но которую мы должны выполнять.

Тамара Ляленкова: Мы представили опыт начальной школы, средней и колледжа. Есть какие-то законодательно утвержденные нормы для разных ступеней школы или какие-то общие?

Сергей Кандриков: Рабочее время учителя состоит из нормируемой и не нормируемой части, и это записано в приказе №69 Министерства образования «Об особенностях рабочего времени педагогических работников». Нормируемая часть для учителей — 18 часов неделю — норма часов работы на ставку, для средних специальных учебных заведений — 720 часов в год. В этом только отличие. Нормируемая часть регулируется расписанием, и учитель обязан в эти часы находиться в учебном учреждении, а не нормируемая часть — это все, что предусмотрено тарифно-квалификационными характеристиками, должностными инструкциями, все, что вытекает из его трудового договора. Это посещение педагогических, методических совещаний, воспитательно-методическая работа, проверка тетрадей, за которую отдельно учителям доплачивают в образовательных учреждениях. И если учитель отвел свои уроки, и у него в этот день ни педагогических советов, ни иных обязанностей, он не встречается с родителями, не занимается с детьми дополнительно, не проверяет тетрадей в классе, он вправе встать и покинуть школу, и никто не имеет права обязывать его находиться в школе. 36 часов в неделю учитель не обязан находиться в школе, и данная норма нигде не установлена. То есть некоторые руководители, я считаю, злоупотребляют своими правами, трактуя законодательство в свою пользу, заставляя учителей находиться 36 часов в неделю в школе независимо от нагрузки. И эту позицию неоднократно озвучивал и московский городской профсоюз, и Департамент образования, и было направлено совместное письмо в Трудинспекцию города Москвы, кстати, это позиция Трудинспекции, все пошло из требований Трудинспекции, которая заставляет, по крайней мере так устно директора заявляют, вносить в правила внутренние, что у учителя 18 часов нагрузка, а еще 18 часов — это иная работа, но он обязан находиться и эти 18 часов в учебном заведении.

Тамара Ляленкова: А это реальный такой баланс — 18 и 18?

Ирина Канторович: Это домысел! Это нигде не написано.

Сергей Кандриков: 18 часов — это ставка в неделю для учителя. А еще 18 — это вот до сокращенной продолжительности рабочей недели. 36 часов — это максимально возможная нагрузка с учетом всех мероприятий, в которых должен принимать участие учитель.

Ирина Канторович: Я хочу сказать, какое, на самом деле, вопиющее нарушение прав учителей происходит! За нормированную часть учителю платят. Ненормированная часть никак не оплачивается. Да, тетради и классное руководство оплачивается.

Тамара Ляленкова: Ну, это такая отдельная история. Некоторые регионы вообще отказываются от классного руководства.

Ирина Канторович: Зарплата учителя зависит от тарификации. Тарификация — это количество уроков в неделю. Если учитель 18 уроков ведет, он получит за 18 уроков. Если 19 — уже больше он получит, если 20 — еще больше. И вот что происходит. Всех учителей заставляют составить график работы за 36 часов.

Ирина Чекмышева: Да, нас тоже заставляют графики составлять. Мы поставили в этот график свои уроки, но нам вернули графики и сказали: нет, вы должны 367 часов расписать.

Ирина Канторович: Вот учителя получают совершенно разную зарплату, и кто-то получает за 24 урока, и он должен работать 36 часов, то есть 12 часов он сидит в школе бесплатно. Кто-то ведет 36 уроков, и эта ситуация показывает, что эта ненормированная часть вполне по нашему закону и по практике может равняться нулю. То есть кто-то сидит эти 18 часов в школе, а кто-то ведет 36 уроков. У нас сейчас очень многие учителя по всей России, которые получают нищенские зарплаты, чтобы как-то выжить, работают на две ставки. Честно говоря, я не представляю, как это можно, это же просто работа на убой — 36 часов в неделю!

Ирина Чекмышева: И с низким качеством, безусловно.

Ирина Канторович: При этом у этих учителей эта ненормированная часть — нулевая. Это люди, которые занимают ту же должность, что учитель, работающий на 18 часов. У меня в школе я работаю 8 часов, меньше, чем на полставки, и меня заставляют сидеть 36 часов в неделю. Фантастика просто, что творят сейчас с учителями! Администрации это очень выгодно. Хотелось бы задать вопрос юристу. Сергей, я так понимаю, что вы входите в пятерку лучших специалистов, разбирающихся именно в образовательном праве. Вы даете юридические консультации образовательным учреждениям. Вот правильно ли я понимаю, что по современному законодательству есть совершенно две разных категории педработников. Первая категория — это у кого продолжительность рабочего дня — 36 часов. Это психологи, воспитатели, вузовские работники. Вот к ним как раз применяется понятие, им назначается должностной оклад, и они могут работать, у них может быть ставка, либо полставки.

Сергей Кандриков: Ну, может и больше быть нагрузка, по совместительству они могут работать еще.

Ирина Канторович: У них прямо записано: либо продолжительность, либо норма часов.

Сергей Кандриков: Совершенно верно!

Ирина Канторович: Скажите, пожалуйста, где в законе написано, что у учителя, у преподавателя колледжа должна быть продолжительность рабочей недели — 36 часов?

Сергей Кандриков: Не более 36 часов.

Ирина Канторович: Но это написано не только для учителя.

Сергей Кандриков: Я вам хочу сказать следующее. Ваша трактовка законодательства, что вы сейчас озвучиваете, она неправильная. Педагогическим работникам установлена продолжительность — не более 36 часов. И мы с вами разобрали, из чего состоит рабочее время учителя — нормируемая часть и ненормируемая часть. Я не могу здесь согласиться с вами в том, что оплата учителю осуществляется только за ведение уроков, по тарификации. Если мы откроем тарифно-квалификационные характеристики, закон образовании, 273-ий ФЗ, и посмотрим, что входит в трудовую функцию учителя, то мы увидим, что, помимо преподавания, это и воспитательная работа, и методическая, и так далее. Так как это все составляющие трудовой функции учителя. Не только ведение уроков. В этом заключается особенность работы именно учителей. За это им устанавливается отпуск — 56 дней, удлиненный отпуск, за это им государство устанавливает льготы в виде досрочной пенсии по старости, если они 25 лет отрабатывают, и так далее. То есть государство возлагает на учителей очень серьезные функции, но в то же время и дополнительные гарантии и компенсации предусмотрены законодательством. Поэтому я не могу согласиться с вашей трактовкой, что учителю платят только за ведение уроков.

Тамара Ляленкова: Ирина Чекмышева, вот из чего складывается ваша зарплата?

Ирина Чекмышева: Из часов. Сейчас есть такое понятие — ученико-часы. Чем больше у меня детей в классе, тем больше у меня зарплата. Из классного руководства, проверки тетрадей, и иногда еще есть какие-то кружки, допобразование и так далее. И все-таки у нас почасовая оплата. Если у меня 14 часов, я получаю зарплату за 14 часов.

Сергей Кандриков: Но вы получаете не только за это зарплату. Не только за 14 уроков, а плюс еще за дополнительную работу, которую вы выполняете, работая с детьми. То есть нельзя понимать это узко.

Ирина Канторович: Но зарплата зависит от количества часов и от квалификации. Там много составляющих, но основа — это часы.

Тамара Ляленкова: Ольга, а из чего складывается ваша зарплата? И расскажите немножко о той ситуации, которая длится уже некоторое время, — вы пытаетесь в судебном порядке отстаивать свои права.

Ольга Тишлер: Да, пытаемся, но суд — дело длинное, и непонятно, когда он закончится. Зарплата наша складывается очень просто: основная часть — оплата за наши уроки, за часы. Если преподаватель на одну ставку работает, то у него за часы получается в зависимости от тарификации — от 15 до 20 тысяч за одну ставку. За классное руководство платят 1 тысячу рублей в месяц, чисто символическая оплата. Еще есть заведование кабинетами у нас — около 2 тысяч рублей платят. Вот из этого складывается наша зарплата. Если мы работаем на две ставки, то за часы мы получаем больше. Так что если говорить о дополнительной оплате, она существенной роли в нашей зарплате не играет. Еще хочу добавить, что мы как раз сидим на работе 36 часов в неделю, это у нас прописано в правилах внутреннего трудового распорядка, сидят все преподаватели с 9 утра до 16:30. Раньше уйти нельзя, опаздывать тоже нельзя, даже если нет уроков. У нас есть объявления о прогулах преподавателей, когда они не явились на работу. Последний факт: человек выполнил всю учебную нагрузку, уроков нет, классного руководства у него нет, заведования кабинетом нет, делать нечего, он на работу не является — ему объявляют прогул. У нас эта ситуация началась с декабря 2013 года, то есть полтора года мы сидим, все преподаватели, на рабочем месте, независимо от расписания занятий, от учебной нагрузки. У кого-то 18 часов в неделю, у кого-то 36, у кого-то 15, но сидеть должны все. Нас строго контролируют. А зарплаты у всех абсолютно разные.

Тамара Ляленкова: А каким образом вы формулировали судебный иск?

Ольга Тишлер: Один конкретный человек просит заплатить за все время, которое он отработал в колледже в течение полутора лет. Потому что он работал 36 часов еженедельно, а зарплату получал за часы. Если учитывать доплату, например, за классное руководство, если мы тысячу рублей разделим на стоимость часа преподавателя, то это получается 4 часа в месяц, 1 час в неделю — классное руководство должно занимать у человека. Понятно, что он не один час в неделю работает со своими детьми.

Сергей Кандриков: Я могу прокомментировать. Я думаю, что этот иск бесперспективен, то есть работник в суде, скорее всего, проиграет. Ну, а в части, что всех учителей, независимо от нагрузки, заставляют сидеть в школе, я считаю, это незаконно. Действия администрации этой школы в Ленинградской области необходимо обжаловать. Можно написать жалобу в прокуратуру, в судебном порядке это сделать.

Ирина Канторович: Спросите Ольгу Тишлер, куда они только ни писали! У них есть ответ Министерства образования даже.

Ольга Тишлер: Да, мы обращаемся везде, но нам никто не помогает. Мы обратились на сайт президента, в Госдуму, было письмо Нарышкину. Мы обратились в Инспекцию по труду Ленинградской области, в Прокуратуру Ленинградской области, к губернатору Ленинградской области, в Минэкономразвития, в Минтруда, к депутату местного уровня, в территориальный Комитет профсоюза Ленинградской области. Мы получили письмо из министерства, причем трижды, где на министерство пишет о неправомерности 36-часовой рабочей недели, говорит, что мы работаем по норме часов — 720 в год, другую работу мы можем выполнять в любое удобное для нас время, и если нет уроков и каких-то мероприятий, мы можем не присутствовать в учебном заведении. Вот это письмо трижды примерно одного и того же содержания мы получали из Министерства образования. Копию этого письма министерство отправило еще год назад в Комитет по образованию Ленинградской области, они с этим письмом ознакомлены. Тем не менее, нам Комитет по образованию Ленинградской области отвечает, что подготовка к урокам считается нашим рабочим временем, поэтому мы должны находиться в стенах колледжа все 36 часов. Министерство нам говорит так, Комитет по образованию Ленинградской области говорит по-другому. Мы приглашали юриста из комитета, и он сказал, что письмо из министерства носит рекомендательный характер, юридической силы не имеет, и исполнять его не обязательно. Инспекция по труду нам написала длинный ответ, просто переписали 69-ый закон и 2075, который сейчас утратил силу, просто переписали и прислали нам. Прокуратура нам написала: договаривайтесь сами со своим руководителем или обращайтесь в суд. Потом мы уже отчаялись и сейчас, в июне, написали письмо в министерство, все преподаватели расписались, отвезли письмо в Москву, отдали в Департамент рабочих кадров, лично в руки туда отдали. Но нам опять пришло письмо, что все незаконно, обращайтесь в суд. То есть получается, что Комитет по образованию Ленинградской области Министерству образования не подчиняется.

Тамара Ляленкова: Может быть, закон об образовании, который вступил в силу несколько лет назад, дает учебным заведениям некоторую свободу, в том числе и администрации, и может быть, он позволяет вести себя настолько смело местным органам управления?

Сергей Кандриков: Нет, я думаю, здесь абсолютно правильная позиция Министерства образования и не совсем адекватная позиция местных органов власти. Нужно обязательно обращаться в суд, в судебном порядке обжаловать незаконные действия администрации школы, и уже через службу судебных приставов добиваться исполнения решений суда — отмена этого приказа, которым установлено, что все 36 часов учителя должны находиться и так далее.

Тамара Ляленкова: Мне кажется, здесь есть еще возможность репрессий. В высшей школе тоже всегда были предусмотрены некоторые академические свободы, но сейчас мы знаем об увольнении преподавателей с такой мотивацией, что «не был на рабочем месте».

Сергей Кандриков: Я уже больше 12 лет занимаюсь правовой практикой в сфере образования, и уволить учителя — это всегда самое сложное.

Тамара Ляленкова: Да, легче уволить директора школы.

Сергей Кандриков: Совершенно верно. Это высший пилотаж для любого юриста — уволить учителя. Настолько много всевозможных нюансов, и суды встают на сторону работников, как правило. Конечно, люди приходят и уходят, но очень мало увольняют по статье учителей, ну, только самых отъявленных, кто нарушает дисциплину трудовую.

Ирина Канторович: Вот у нас администрация очень старается меня уволить. И юристы профсоюза не считают это своей проблемой, у нас учителя должны всем заниматься, находясь при этом в подчинении у администрации. Честно вам скажу, администрации очень легко в школе сделать работу педагога невыносимой! Ольге Тишлер, например, пришлось освоить новый предмет, который ей дали преподавать. В провинции учителя практически во всех школах по 36 часов сидят, и там учителю вообще некуда пойти!

Тамара Ляленкова: Мы пытались, кстати, пригласить кого-то из региональных учителей к нашей беседе, и никто из них не отважился принять участие в нашем разговоре.

Ирина Канторович: Наша задача, мне кажется, не кидать все на учителя. Нужно решать проблему. Мне кажется, нужно донести до министерства, до каких-то руководящих органов эту проблему.

Сергей Кандриков: Да уже донесли!

Ирина Канторович: Донесли, но ни ничего не делают! Мы пишем и и в министерство, и разъясняем, и пишем статьи в «Учительскую газету», но никто ничего не делает.

Сергей Кандриков: Не могу с вами согласиться, что ничего не делается. В Москве, ответственно могу вам заявить, Департамент образования совместно с Московским городским профсоюзом обратился в Трудинспекцию города Москвы с письмом и разъяснил, что требование Трудинспекции, что 36 часов должна быть еженедельная нагрузка учителей, незаконно.

Ирина Канторович: Почему же тогда учителя сидят и в московских школах по 36 часов? Департамент должен сказать директорам, что это незаконно! Но никто ничего не говорит.

Сергей Кандриков: Большая работа проводится, и мы ее продолжим, и мы все равно эту позицию отстоим, в Москве точно.

Ирина Канторович: Да, я слышала про это письмо от февраля 2015 года. Я так понимаю, в вашу работу входит защищать учителей, их трудовые права. Вот вы в феврале послали письмо и считаете это большой работой! Сейчас август, что вы еще сделали?

Тамара Ляленкова: Давайте уточним, Трудинспекция имеет важное значение для школы, может что-то запретить или провести репрессивные меры?

Сергей Кандриков: Совершенно верно, она может привлечь директора к административной ответственности, вплоть до направления материалов в суд с требованием лишить директора должности.

Тамара Ляленкова: А вы видели эту бумагу из Трудинспекции по поводу 36 часов?

Сергей Кандриков: Нет! Все директора на это ссылаются, но при этом показать никто ничего не может. Этой бумаги просто нет, им просто устно рекомендуют. А у нас же есть директора, которые, услышав рекомендации, не вникая в суть, тут же бросаются их исполнять, хотя это и незаконно.

Тамара Ляленкова: То есть директора пытаются решить этот вопрос по-разному бюрократическим способом. Вот вам, Ирина, наверное, нужно написать график и не надо проводить все это время в школе.

Ирина Чекмышева: Не совсем так. У нас действительно нет тотального контроля, никто не смотрит, во сколько ушел, и пришел, естественно, к своему уроку. Но есть, допустим, занятия с отстающими, и раньше нам доплачивались за эти три часа, индивидуально-групповые занятия, как они назывались. Сейчас нам сказали: у вас это рабочее время и занимайтесь с ними. Я, конечно, понимаю, что учитель — это не профессия, а призвание, и мы должны всем помогать, но одно дело, когда ко мне подошел ученик и попросил что-то объяснить, а другое дело, когда я должна составить план, расписание, несколько раз в неделю сидеть и бесплатно заниматься с отстающими, а потом еще составлять об этом отчет. Поэтому с введением этих 36 часов появилась возможность заставлять учителей что-то делать бесплатно.

Тамара Ляленкова: Может быть, директора школ таким образом экономят, потому что времена настали непростые?

Ирина Канторович: Действительно, они экономят. Вообще для всех сотрудников бюджетных учреждений, врачей, учителей, наступило страшное время с введением новой системы оплаты труда, по которой вся сэкономленная часть может поступать в зарплатные выплаты администрации. На самом деле, у учителей начальной школы урок в среднем оплачивается — 300 рублей, и экономится 400 тысяч рублей в год, если не оплачивать дополнительные занятия. Неплохо 400 тысяч просто перевести себе в виде премий, это все по закону позволяется. Но это абсолютно незаконно! В трудовых отношениях должно быть все четко, за что платят и за что не платят учителю.

Тамара Ляленкова: Может быть, стоит тогда все это прописать?

Сергей Кандриков: Все верно! Самое главное, что нужно потребовать от работодателя, если вас директор школы заставляет выполнять какую-то дополнительную работу, открываете свой трудовой договор, должностную инструкцию и смотрите, должны вы это делать или нет. Если не должны, смело отказывайтесь, говорите: это не входит в мой функционал. А если это входит в ваш функционал, вытекает из вашего трудового договора, значит, вы должны это делать в рамках той оплаты, которая установлена.

Ирина Канторович: Я изучала и этот вопрос и нашла, мне кажется, в чем проблема, почему это все так нечетко. Дело в том, что этот приказ о рабочем времени педагогических работников, №1601, по сути, говорит о педагогических работниках, у которых совершенно по-разному формируется зарплата и рабочее время. У одних работников есть как раз 36-часовая рабочая неделя, а у других — нормы часов. А в зависимости от должности педагогического работника ему нужно заниматься воспитательной работой, исследовательской, научно-технической, и вузовские работники туда входят, и учителя. И администрация все это применяет к учителям! Я считаю, что нужны разные приказы, чтобы не было этой путаницы: один — для нормы часов, а другой — для продолжительности рабочей недели.

Тамара Ляленкова: Тут ведь есть еще вопрос администрирования. Всех волнуют рейтинги, поэтому на выходе должен быть хороший результат.

Ирина Канторович: Когда трудовые отношения зависят от личности директора, не может такого быть, согласитесь. Должны быть для всех одинаковые правила. У нас в Москве 417-я школа, там 36-часовое присутствие, в Лефортово. Рядом 632-я школа, которая входит в этот же комплекс, и там присутствия нет. Я спрашиваю, почему так происходит, и мне отвечают: «А в 632-ой школе у завуча хороший характер». И вот у меня вопрос: кто же должен этой проблемой заниматься?

Ирина Чекмышева: Да, к кому нам обращаться?

Сергей Кандриков: А вы член профсоюза?

Ирина Чекмышева: Сейчас уже нет.

Сергей Кандриков: Вы не можете обратиться в профсоюз, а профсоюз этим очень серьезно занимается. Член Московского профсоюза образования вправе обратиться в свой профсоюз. И я лично, например, выезжал, когда к нам обратился один из членов профсоюза с такой проблемой, мы выехали в школу, на месте разобрались, и директор устранил все нарушения.

Тамара Ляленкова: Но это все-таки нарушение или есть такая возможность у администрации так поступать?

Сергей Кандриков: Это нарушение, конечно!

Тамара Ляленкова: Сейчас развиваются новые технологии, многие вещи меняются.

Ирина Чекмышева: Да, и журнал теперь электронный, его можно дома заполнять. Бумажный журнал нельзя было из школы выносить.

Сергей Кандриков: И мне кажется, что никакого смысла от бесполезного сидения учителя на месте нет.

Ирина Канторович: А главное, что это абсолютно незаконно!

Сергей Кандриков: Мало того, что незаконно, но это и неэффективно.

Тамара Ляленкова: У педагога должно быть время на подготовку и самообразование.

Сергей Кандриков: Это не лимитировано по количеству времени, и это особенности рабочего времени именно педагогических работников. Других профессиям таких комфортных условий законодатель не создал. Я не могу, например, как юрист, не прийти на работу, а заниматься самоподготовкой в библиотеке. Хотя приходится новые знания осваивать, но в дополнительное время.

Ирина Канторович: Но вы, как юрист, работаете с документами, и это не сравнить с нагрузкой учителя!

Тамара Ляленкова: Профессия сложная, конечно!

Сергей Кандриков: И за это законодатель установил дополнительные гарантии.

Ирина Канторович: Мне кажется, все равно нужно разработать какие-то шаги, чтобы проблему эту решали не учителя на местах. Мне жалко учителей, особенно в провинции, как они будут это решать — совершенно непонятно. Там учителю некуда пойти, он боится за свое рабочее место, держится за свою работу, а администрация может создать очень тяжелые условия работы для учителя. И с введением новой системы оплаты труда просто априори все работники бюджетных учреждений поставлены в состояние конфронтации с администрацией. Потому что, чем меньше администрация заплатит работникам, тем больше она имеет возможность заплатить себе.

Ирина Чекмышева: Меня бы устроило, например, если бы я могла находиться в здании школы в те часы, в которые я веду уроки, а потом свободно уходить, если мне нужно. Для меня свобода очень важна. Я могу пойти не только домой, я могу пойти в библиотеку, на курсы. Мне кажется, проблема еще в том, что сейчас мало администраторов — школьных педагогов. Поэтому им это очень сложно понять. А профессиональный педагог понимает, что продуктивность выше тогда, когда учитель, помимо школьных стен, видит еще что-то. Ведь родители, отдавая ребенка в школу, ждут, что к нему будут относиться с учетом всех его уникальных особенностей, поэтому учителю, если он будет ориентироваться на каждого ребенка как на уникальное создание, действительно нужно каждый раз изобретать что-то новое: новый урок, новый подход.

Тамара Ляленкова: Даже в государственных стандартах прописан индивидуальный подход к ученикам, это правда.

Сергей Кандриков: В законах все есть, надо просто уважать законы и все соблюдать. В России есть эта проблема — неуважение к своим же законам, которые принимают, хорошим законам, которые не исполняются на местах.

Тамара Ляленкова: А какие вообще наиболее трудные моменты есть в нашем образовании сегодня с правовой точки зрения? С чем к вам чаще всего обращаются?

Сергей Кандриков: Есть моменты, когда нарушаются права учителей, когда их заставляют увольняться по собственному желанию, хотя собственного желания нет. Проблем достаточно много.

Тамара Ляленкова: А в чем главная уязвимость сегодняшнего педагога, где он менее всего защищен?

Сергей Кандриков: Есть и другие проблемы. Например, привлечение к работе в выходные без оплаты соответствующей, изменение нагрузки преподавательской необоснованно. Разные проблемы, с которыми приходится сталкиваться. Но мы работаем только с членами городского профсоюза работников образования.

Тамара Ляленкова: А как вам кажется, закон на стороне педагога сейчас?

Сергей Кандриков: Конечно! Ситуация правовая достаточно определенная. Никаких изменений, которые ухудшали бы права работников, не произошло в сфере законодательства. Приказ 2075 был, его отменили, приняли 1601, который полностью повторил, даже, я читаю, еще больше усилил позицию учителей. Там четко теперь прописано, что нагрузка учителя должна быть прописана в трудовой договоре, раньше этого не было в приказе 2075. И этот документ обязателен для исполнения. То есть теперь у учителя должно быть на руках либо допсоглашение к трудовому договору, либо в трудовом договоре четко должна быть прописана нагрузка. Если этого нет, значит, это нарушение, и нужно обращаться, обжаловать действия работодателя. И, в принципе, мне кажется, разумный работодатель настроен именно не на конфронтацию, а на партнерство с коллективом. Потому что конфронтация не приводит к результату.

Тамара Ляленкова: К вопросу о качестве образования, Ольга, ухудшается ли оно в условиях вашего такого внешнего и внутреннего противостояния с администрацией?

Ольга Тишлер: Конечно, на качестве образования наше 36-часовое пребывание в учебном заведении сказывается очень. Потому что к урокам учитель должен готовиться на свежую голову, он должен отдохнуть. Мы можем готовиться к урокам дома, в полной тишине, а в учебном заведении, если у меня нет урока, в моем кабинете работает кто-то другой, и где мне находиться? В преподавательской все ходят, разговаривают, пьют чай и так далее. То есть я сижу на работе просто так, а потом еще дома должна готовиться к урокам. У нас в колледже плохо работает интернет, дома работает хорошо. То есть я сижу на работе вхолостую абсолютно! Разговариваю с коллегами, что-то оформляю. Потом, обстановка сама по себе нервозная, когда я понимаю, что с меня неправомерно требуют, а мне некуда обратиться, мне никто не может помочь. Мы за помощью в профсоюз обратились в январе месяце, и вот уже более полугода нас кормят устными обещаниями: мы разберемся, мы приедем, мы посмотрим. Приехали юристы, представители профсоюза работников образования, посидели, поговорили с нашим руководителем за закрытыми дверями и уехали, нам ничего не сказали. Договорились с директором как-то, он им все объяснил, что вроде как все правомерно, и они уехали. То есть они нам никак не помогли и даже еще испортили, еще хуже наши отношения стали с администрацией после их приезда. Раньше было как: учитель уроки провел, отдохнул, погулял, свои делал сделал, а вечером сел готовиться к урокам на свежую голову. А теперь у нас непрерывный рабочий день, до половины пятого ты высидел свои часы, пришел домой и садись готовиться к урокам. Какое может быть тут качество образования? Естественно, оно страдает.

Тамара Ляленкова: А какое соотношение должно быть, какое количество времени вам требуется, чтобы восстановиться творчески, заняться дополнительными вещами? Есть такая пропорция?

Ольга Тишлер: Пропорция самая простая. 18 часов в неделю — это ставка, она определена годами.

Тамара Ляленкова: Но ведь многое меняется, меняются технологии, меняется ритм жизни. Может быть, и здесь должны быть какие-то подвижки?

Ольга Тишлер: В 70-х годах ставка была — 24 часа. Потом государство заботилось о здоровье учителя, и ставку снизили до 18 часов. У нас идет такое нервно-психическое напряжение, что нам нужно отдыхать. Я была бы очень рада работать на одну ставку — 18 часов. И у меня были годы, когда я работала на одну ставку, и я себя чувствовала лучше, нормальным человекам, и к урокам готовилась лучше, и здоровье мое было лучше. Преподавателю нужно иметь много терпения, а откуда его набираться? Преподавателю нужен определенный отдых! И установленная норма — 18 часов за ставку — абсолютно нормальная и справедливая. А больше уже получается перегрузка. Но как коллеги заметили, мы все работаем на полторы-две ставки, иначе у нас будет очень маленькая зарплата. А что касается подготовки к урокам, я вам скажу, что я, например, одну лекцию готовила целый месяц. Если нет материалов, учебников, спецпредметы у нас есть, можно лекцию готовить 2 часа, 6 часов, 8 часов. В среднем на подготовку одной новой лекции уходит 8 часов. Если она уже готова, и я ее только повторяю, то где-то полчаса-час я ее просматриваю, перерабатываю, продумываю. Если говорить о нормах, они примерно такие: к одному уроку, одному часу нужно готовиться один час. Это включает в себя и проверку тетрадей, и подготовку раздаточного материала, и поиск новой информации, повторение уже имеющейся информации. Норму нельзя никак рассчитать, но примерная такая норма существует.