«А если бы вас назвали петухом?»: адвокат оправдывает Кокорина
Адвокат Кокорина оправдал поведение футболистов
В деле футболистов Александра Кокорина и Павла Мамаева случился неожиданный поворот. Адвокат форварда «Зенита» Татьяна Стукалова опубликовала в своем инстаграме пост с оправданием поведения игроков. По словам юриста, спортсменов грубо оскорбляли потерпевшие.
Адвокат нападающего «Зенита» Александра Кокорина Татьяна Стукалова заявила, что пострадавшие в резонансном конфликте сами спровоцировали футболистов. Об этом она написала в своем инстаграме, сопроводив текст фотографией петуха.
«Уважаемые подписчики! У меня теперь к вам вопрос в правовом смысле. Если бы вашу спутницу публично назвали «шлюхой», а вас тут же «петухом» в самом уничижительном смысле этого слова и, более того, (глупым человеком), что бы вы сделали? Предлагаю три варианта: сбежали, вызвали полицию, ответили адекватно, с вашей точки зрения»,
— обращается Стукалова к аудитории.
Тем самым юрист дала понять, что она допускает применение силы для решения такого рода проблем, чем удивила некоторых подписчиков.
«Вы серьезно? То есть, вы, как адвокат, считаете, что если вас оскорбили, нужно бить человека стулом по голове? Или избивать водителя толпой?»,
— недоумевали подписчики. Также некоторых смутили оскорбленные подруги, с которыми компания отдыхала в ночном заведении.
«Спутница? Женщина, они вышли с этими «спутницами» из стриптиз-клуба! Как бы вы их назвали, если бы ваш муж сидел в кафе со стриптизершами?» — заключила в комментариях девушка.
Но большинство комментаторов поддержали автора поста: в некоторых ситуациях не грех применить силу.
«Если бы мою спутницу некий добропорядочный чиновник назвал «шлюхой», то получил бы по голове тем, что попало бы под руку. Это факт, так поступил бы любой, тем более подвыпивший после дискотеки человек.
Просто некоторая каста привыкла «не отвечать за базар», а здесь бац и прилетело. А слово «шлюха» и «петух» — это очень обидные слова», — соглашается со Стукаловой один из подписчиков.
Многие пользователи сошлись во мнении, что в подвыпившем состоянии человека легко вывести из себя — тем более такими оскорблениями.
«Я бы трезвая не сдержалась бы на оскорбления в мою сторону, а выпивши, тем более! Ребята правы»,
— пишет под постом девушка.
По данным следствия, в начале октября футболисты вместе с их компанией нанесли черепно-мозговую травму водителю телеведущей Ольги Ушаковой, разбили стекло его машины и повредили заднюю дверь. Также обвиняемые устроили в кофейне в центре Москвы драку с главой НАМИ Сергеем Гайсиным и чиновником Минпромторга Денисом Паком. Врачи диагностировали у Пака закрытую черепно-мозговую травму, сотрясение мозга и травму руки. Обвиняемые находятся в СИЗО, против них возбуждены уголовные дела по статьям «Хулиганство» и «Побои».
С развитием дела всплывают новые обстоятельства происшедшего: в частности, по данным ряда СМИ, водитель сам провоцировал спортсменов.
«Что касается инцидента на парковке, то на записи прибора видеорегистрации в автомобиле Соловчука четко видно и слышно, как он первым оскорбляет Мамаева и наносит ему удар. При этом водитель в ходе следствия дал показания о том, что он не оскорблял футболистов, а спортсмены сами спровоцировали драку»,
Ранее в СМИ обсуждалась информация о том, что Кокорин и Мамаев откупились от потерпевшего.
«В материальном плане вопрос с водителем урегулирован — деньги отправлены потерпевшему на специально открытый для него расчетный счет, что может быть представлено в суде в качестве смягчающих обстоятельств»,
— сказал еще один собеседник агентства.
Однако Стукалова опровергла эту информацию
«Сторона защиты таких действий не предпринимала. Мне ничего об этом не известно, и самому Александру тоже. Я только что с ним встречалась. Он находится в тюрьме, и странно, если он оттуда может переводить деньги. Тем более неизвестно, о какой сумме идет речь. Разве была экспертиза по этому поводу, кто-то посчитал сумму? Откуда вся эта информация берется? Я бы хотела это опровергнуть»,
Также в своем посте Стукалова отметила, что Александр Кокорин и его брат Кирилл, пребывая в СИЗО, находятся в хорошей физической форме.
Другие новости и материалы можно посмотреть на странице хроники, а также в группах отдела спорта в социальных сетях Facebook и «Вконтакте».
Адвокат Татьяна Стукалова, которая накануне приняла поручение на защиту нападающего «Зенита» Александра Кокорина и его младшего брата Кирилла, заявила о незаконности их заключения под стражу.
— Мне, конечно, скажут, что есть видеозапись. Я этого не отрицаю, но видеозапись отражает только факт причинения побоев, что влечет квалификацию только по статье 116 УКРФ, которая не предполагает меры пресечения в виде содержания под стражей. А хулиганство (статья 213 УКРФ) – это действия, грубо нарушающие общественный порядок, в том числе и побои, которые причиняются БЕСПРИЧИННО, без всякого повода. Только при такой квалификации человека можно изолировать от общества.
В нашем случае без учета инициативной перебранки потерпевшего с обвиняемым, которая препятствует обвинению в хулиганстве и так понятно «хулиганы» почему-то не приставали к другим гражданам и не трогали их имущество. Поэтому возникают сомнения в законности обвинения по хулиганству. А они, в свою очередь, должны толковаться в пользу обвиняемых — презумпция невиновности, гарантированная Конституцией РФ. Безобразно выглядит процесс вызова ребят в ГСУ на допрос. Согласно видеоролику, размещенному в СМИ, из двери помещения ГСУ выходит неизвестный человек и выкрикивает ультиматум, что в случае неявки до 18:00 будет объявлен федеральный розыск. Для вызова на допрос должна быть направлена повестка, а при срочности — с нарочным. Федеральный розыск объявляется только после местного розыска через 6 месяцев после происшествия.
Указанные преступления, даже хулиганство, относятся к подследственности территориальных ОВД «Пресненское» и «Тверское», а в случае объединения дел расследование проводится в одном из этих ОВД, в крайнем случае, в УВД по ЦАО города Москвы, куда эти ОВД входят. Нарушение принципа подследственности влечет за собой незаконность расследования и заключения под стражу. Из публикации в СМИ усматривается, что дело передано в ГСУ из-за большого общественного резонанса, но такое основание законом не предусмотрено, поэтому принцип равенства прав сторон предполагает, что защита и обвиняемые могут потребовать принятия дела судом присяжных в МГС, — написала Стукалова в своем Инстаграме.
Адвокат хавбека «Краснодара» Павла Мамаева Игорь Бушманов прокомментировал очную ставку с участием своего клиента и потерпевшими от его действий.
— Очные ставки проводились достаточно долго, — сказал Бушманов. — Следствие установило все необходимые обстоятельства. В том числе, касающиеся нашей защитной позиции. Были выявлено, что к эпизоду с Денисом Паком мой подзащитный непричастен, и никаких противоправных действий по отношению к нему не совершал. Никаких заявлений, что со стороны Мамаева было избиение или какие-то оскорбления не поступало. Тут мы заявляем о полной непричастности.
Что касается других потерпевших, Соловчука и Гайсина, то Мамаев принес свои извинения и выразил желание загладить моральный и физический вред в результате своих действий. В том числе, материально. Действия по отношению к Гайсину не могут охватывать состав хулиганства. Здесь речь идет о причинении побоев. Это статья, которая предусматривает в том числе прекращение уголовного преследования за примирением сторон.
— Возможно примирение сторон?
— Это зависит уже от потерпевшего. Мы со своей стороны такое предложение высказали. Мы сделали все, что от нас зависело. В том числе в присустствии второй стороны. Реакция может последовать на протяжении всего процесса. Дадим возможность обдумать свое решение в спокойной обстановке. (Александр Рогулев)
Напомним, Мамаев вместе с нападающим «Зенита» Александром Кокориным были заключены под стражу до 8 декабря за участие в двух драках в центре Москвы. Они находятся в СИЗО «Бутырка».
– Решение было ожидаемым, прогнозируемым, – сказал Бушманов. – В любом случае мы уважительно относимся к любому решению суда. Мы готовы принять решение, а дальше – либо обжаловать, либо заявлять самостоятельное ходатайство об изменении на той или иной стадии следствия меры пресечения.
Надеюсь, что рано или поздно этот вопрос будет решен положительно. В том числе с учетом возможной переквалификации действий Мамаева по поводу его обвинения в хулиганских действиях, к которым он абсолютно непричастен. У нас есть веские основания об этом говорить – и фактические, и юридические. Наша позиция базируется на фактических обстоятельствах уголовного дела, которое уже более-менее исследовано. Все выводы (следствия. – Прим. «СЭ») основаны на предположениях, они голословны.
– Вы говорили о здоровье ребенка Мамаева. Там что-то серьезное?
– Там есть определенные моменты, связанные с изменениями здоровья за период нахождения Павла под стражей. Мы эти данные приобщили. Безусловно, мы попросили суд их не оглашать. Полагаю, суд эти моменты учел. Но в дальнейшем мы будем оперировать в том числе и этим доводом, потому что Павлу необходимо быть с семьей и поддерживать ее морально и эмоционально.
– Каковы ваши дальнейшие шаги?
– Мы можем обратиться как к вышестоящему руководителю следственных органов. Ставить вопрос о необоснованности привлечения (Мамаева) в качестве обвиняемого. У нас для этого есть основания – как фактические, так и юридические. Также можем обратиться в надзорные органы – речь идет о прокуратуре. Надеюсь, прокуратура даст более объективную, непредвзятую, своевременную оценку данному обвинению.
В любом случае окончательное решение будет принимать прокурор для утверждения обвинительного заключения. И он он может не согласиться на данной стадии с квалификацией действий и исключить ее из данного обвинения. Хотелось бы, чтобы решение было своевременно принято, чтобы потом следственным органам не приходилось оправдываться за то, что они своевременно не смогли разобраться. Учитывая и большой состав следственной группы и надлежащую квалификацию следователя, который расследует дело. Сложным оно не является. Такие дела обычно расследуют нижестоящие следственные звенья, либо органы дознания. Здесь не должно было возникнуть сложностей с правильной квалификацией. Но, полагаю, соответствующее решение рано или поздно будет принято. Плохо, что это негативно отражается на судьбе подзащитного.
– После этого решения «Краснодар» уже точно расторгнет контракт с Мамаевым? Даст этому делу ход?
– Ну это право работодателя. Полагаю, с учетом им известных сомнительных оснований в части, касающейся обвинения Павла, они будут иметь возможность дождаться окончательного процессуального решения дела, не делать скоропалительных выводов. Здесь важна моральная поддержка от игроков, руководства клуба. Их поведение и другим футболистам показывает, смогут ли они в подобной ситуации рассчитывать на тот клуб. Это поучительно для остальных. Нельзя бросать человека, который случайно оступился, в такой сложной жизненной ситуации и пытаться себе заработать какие-то преференции и очки. Надеюсь, что этот вопрос пока не будет подниматься в РФС.
– Вы успели семью Мамаева подготовить к такому решению?
– Мы прекрасно понимали развитие ситуации. К такому решению семья была готова. Все, конечно, рассчитывают на благоприятный исход и готовы ждать и оказывать моральную поддержку. Такие обстоятельства только укрепляют семьи.
– Возможна ли подача кассационной жалобы?
– Кассация не всегда является эффективной, и процесс может занять не один месяц. Мы найдем другие способы, связанные с ходатайством об изменении меры пресечения. Они предусмотрены законом. Любые способы будут использованы. Понятно, что мы на этом не остановимся, будем дальше обжаловать меру пресечения. Тем более обстоятельства по делу будут меняться, надеюсь что следствие на каком-то этапе примет нашу позицию и прекратит уголовное преследование в связи с полной непричастностью к этому преступлению. Лучше это сделать раньше, чем позже, а не оправдываться, почему не могли разобраться в простом деле изначально.
– С отцом Мамаева не общались?
– Он присутствовал на заседании. Это хорошая моральная поддержка для Мамаева.
– Разочарованы решением суда?
– В любом случае решение законное. Но в душе всегда надеешься на чудо. Чуда не случилось. А вот насколько обосновано это решение и законно, это будет уже решаться в наших жалобах.
«Даже обычные люди с трудом могут что-то противопоставить этим матерым следователям. А это паренек!»
– Вы понимаете, почему апелляцию на арест Кирилла не удовлетворили?
– С судебным актом я не знаком пока, он, видимо, еще не изготовлен. В любом случае, ни мне, ни моему подзащитному он не был вручен. Судить о доводах, приведенных судом при отказе в удовлетворении жалобы, я пока не могу. А делиться предположениями не очень эффективно, сначала нужно судебный акт почитать.
– Но вы наверняка рассчитывали, что у Кирилла больше шансов получить положительный ответ на апелляцию?
– В моем понимании – да, конечно. На что Тверской суд опирался, когда принимал решение об изоляторе? Ни на что, кроме заявленного следствием ходатайства. Все очень формально. Если взять все судебные акты об избрании меры пресечения, то можно увидеть, что ничего другого там не изложено. Кроме того, суд вышел за рамки того, что ему нужно было рассматривать. Он дал оценку доказательствам обвинений. Таким образом этим промежуточным актом в виде постановления об избрании меры пресечения он предрешает судьбу доказательств. А это должно происходит на стадии рассмотрения тех материалов, которые следствием будут собраны. То есть – на стадии судебного следствия. Суд взял и в своем постановлении сказал: «Вот, да, показания потерпевших Пака, Гайсина, Соловчука». Им дается положительная, утвердительная оценка.
– Так не должно быть?
– Это был один из мотивов, по которым суд посчитал необходимым взять Кирилла под стражу. Даже наличие этих показаний не отменяет необходимость сбора информации, которая бы подтверждала, что в соответствии со статьей 108 уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации установлены обстоятельства, при которых избирается мера пресечения. И для того, чтобы принять эту меру заключения под стражу, у суда должна быть не только информация о том, что подозреваемый может скрыться, но и что вообще у него есть такая возможность, что он может оказать давление на потерпевших, на ход следствия… Ну о чем я говорил – это же 19-летний па-ре-нь! Паренек, я бы даже сказал! Даже обычные люди с трудом могут что-то противопоставить этим матерым следователям и оперативным сотрудникам, которые прикреплены к этой следственной группе. А она большая – около дюжины следователей в ней.
– Почему, на ваш взгляд, суд сходу решил взять Кирилла под стражу?
– Понимаете, не только не было никаких доказательств наличия возможности, мотива, желания скрыться, но и доказательств возможности надавить и повлиять на свидетелей, на ход следствия. Суд в эти вопросы не лез, он формально подошел к этому. Вот так суд постановил: есть вероятность! Понимаете, есть и вероятность, что сейчас Луна столкнется с Землей. Есть она? Наверное, есть. Вопрос – какая эта вероятность? Один на миллион? Или что самолет упадет? Вероятность есть, вероятность любая есть. Но задача суда в другом, а он уклонился от нее. Суд должен был изучить материалы, которые свидетельствуют об этой вероятности, и оценить шансы этой вероятности. Чего судом не было сделано! Там все формальные фразы прописаны: «может скрыться», «может оказать давление». Ни одного конкретного довода нет. К тому же есть постановление Пленума Верховного Суда номер 41. Суду сначала надо изучить и дать оценку возможности избрания любой другой меры пресечения.
– Например, под подписку о невыезде?
– Пока не сделан обвинительный приговор, судить о виновности лица никто не может. Ни суд, ни следователь, ни прокурор, никто не может! Поэтому в таком случае подозреваемый может быть изолирован от общества только с одной целью – чтобы не препятствовать следствию. Чтобы никто не помешал изучить все обстоятельства и собрать все материалы. Также судом не приведено ни одного аргумента, почему отдано предпочтение самой жесткой мере пресечения, которая лишает этого паренька возможности оставаться в естественной для себя среде. Понимаете, как жизнь и психика меняется, когда ты попадаешь туда в таком возрасте! Ты начинаешь думать, как просто тебе выжить. Я это расцениваю, как оказание психологического давления на не до конца сформировавшегося индивида. Личность еще формируется в этом человеке. Чего полезного и хорошего он увидит в следственном изоляторе? Тем более вопрос о виновности не решен. Зачем нужно было его под стражу заключать? Ладно если бы суд не захотел отпускать под подписку о невыезде. Но почему не домашний арест? Кто-то это понимает? Мы можем догадываться, рассуждать, а прямая обязанность суда – разобраться. Закон говорит, что ограничивать свободу человека можно, но в исключительных случаях. Когда крайняя необходимость есть, или нет возможности обеспечить эффективную работу следствия. Но мы видим, что суд этот вопрос даже не изучал. Значит, он имел изначально обвинительный уклон!
– Если лицо выходит с ходатайством, и тогда не надо прикладывать усилия, чтобы доказать что-то. Нет состязательности в процессе. Я об этом в суде апелляционной инстанции и пытался сказать, что состязательности нет. Пришли следователи и сказали: «Нам надо, мы думаем, что он убежит, что он на нас будет давить». «О’кей», – говорит суд. И все! Закон как будто существует отдельно. Он записан, чтобы были одни правила игры для всех. Без этого наше общество сосуществовать благополучно и комфортно на одной территории не сможет. Чтобы эти правила игры соблюдались бы безусловно! А не так: ага, раз это Кокорины – есть негатив и резонанс, который неизвестно на чем базируется. Люди сделали поспешные выводы. О’кей, надо нашему обвинению – тогда арестуем, поддержим, не будем вникать. Закон есть закон. Но так наше общество ни к чему не придет – закон как бы в стороне остался.
«Сколько людей по Москве после вызовов 02 оказываются сразу под стражей? Почти никто, хотя происходит такое каждые выходные»
– Александр Кокорин и Павел Мамаев являются одними из обвиняемых, но общественный резонанс настолько серьезен, что люди видят главных виновников именно в футболистах. Как это исправить?
– Ребята очень благодарны общественной реакции, такой резкой, этому резонансу. Потом что они еще формируют свои представления о добре и зле – мы всю жизнь это делаем. Но они помоложе, особенно мой подзащитный. Реакция показывает, что мы не потеряли шанс прийти к гражданскому обществу, где мы будем воспитывать своим мнением друг друга. Отдельное спасибо, что у нас есть такое общество, что небезразлично. Но хотелось бы, чтобы мы и на следующий этап выходили. Не к злобе и агрессии, а к тому, как нужно исправлять. Все должно быть пропорционально тому, что случилось. В данной ситуации, если сравнить ребят с теми среднестатистическими людьми, которые любят, скажем, отдохнуть. Мы знаем, сколько случаев в Москве. Было бы неплохо получить статистику – сколько вызовов по 02 происходит каждые выходные? И если мы потом посмотрим, сколько таких вызовов было и сколько потом людей оказались сразу под стражей… Дисбаланс будет процентов на 95! Никто почти под стражей не содержится! Ситуации бывают, но никого под стражу не берут. Поэтому мне и кажется, что есть обвинительный уклон. Нужно же учитывать еще и право на ошибку. На корню лишить человека возможности исправиться… Тем более не наступили никакие необратимые последствия. Безусловно, они негативные, но поправимые. Почему, кстати, в средние века такого прогресса не было? Почему возникла эпоха Ренессанса? Потому что в средние века бездуховны были люди. Они не были наполнены тем светом, который позволяет людям прощать и давать шанс. Хотелось бы, чтобы наше общество начало генерировать этот свет в себе. Чтобы это деяние стало уроком не только для ребят, но и для нас, чтобы мы могли проявить себя как позитивное гражданское общество.
– Каковы дальнейшие ваши действия до суда 8 декабря?
– Накануне этого срока следствие, если сочтет необходимым, то выйдет с ходатайством о продлении срока содержания под стражей. Но это процесс, параллельный ходу следствия. Будут устанавливаться обстоятельства, собираться материалы, надеюсь – в обе стороны. Этим и будем заниматься. Суд на основании этого может делать какой-то вывод, кто виновен и в чем. На период проведения предварительного следствия оно хочет сохранить статус-кво. Следствие может изменить свое мнение, обвинить по другим обстоятельствам и прочее. Может, отпадет необходимость продлевать меру пресечения.
– Можно ли подать еще одну апелляцию на арест до суда?
– Это будет не апелляционная жалоба, а апеляцционно-касационная жалоба. Подать ее можно, но до момента, пока я не ознакомился с судебным актом апелляционной инстанции. На этой неделе была такая гонка, мы еле успевали – через день с утра и до вечера были следственные мероприятия. Хочется передохнуть, разложить следственные материалы, посмотреть, что и как дальше делать. Хотелось бы, чтобы все выдохнули. Я очень рад, что к этому делу столь пристальное внимание. Есть шанс провести хорошую работу над собой. Всем нам.
Адвокат нападающего «Зенита» Александра Кокорина Татьяна Стукалова заявила, что ее подзащитный подвергся оскорблениям в ходе конфликтов с водителем Виталием Соловчуком, а также с чиновником Минпромторга Денисом Паком.
— Сегодняшнее посещение братьев Кокориных в СИЗО связано с проведением следственных действий, о содержании которых я рассказать не могу по причине подписки о неразглашении.
Относительно ряда публикаций на различных интернет-ресурсах об инициативной роли водителя Соловчука могу порекомендовать вам еще раз более внимательно проанализировать видеоролики, размещенные в интернете, из содержания которых очевидно, что кроме него ни с кем из окружающих никаких конфликтов не было, а это прямо указывает на конкретные причины конфликта только с ним.
Аналогичного характера ситуация содержится в видеороликах с участием законопослушного гражданина Пака, так как никого из посетителей кафе стулом по руке не били, вопреки представлениям о хулиганстве.
Участники конфликта в лице братьев Кокориных, пребывая в СИЗО, находятся в хорошей форме. До настоящего времени свои денежные средства никому не перечисляли.
Уважаемые подписчики! У меня теперь к вам вопрос в правовом смысле. Если бы вашу спутницу публично назвали «шлюха», а вас тут же «петухом» в самом уничижительном смысле этого слова и, более того, «уе**ном», что бы вы сделали?
Предлагаю 3 варианта:
— сбежали;
— вызвали полицию;
— ответили адекватно, с вашей точки зрения, — написала Стукалова в своем Инстаграме.
Дик АДВОКАТ
Родился 27 сентября 1947 года в Гааге.
Выступал за клубы «Ден Хааг» (1966–1973), «Рода» (1973–1977), «Венло» (1977–1979), «Чикаго» (1979, 1980), «Гаага» (1979–1980), «Спарта» (1980–1982), «Берхем Спорт» (1982–1983), «Утрехт» (1983–1984). В составе «Ден Хаага» становился бронзовым призером чемпионата Голландии (1970/71).
Тренерскую карьеру начал в любительском голландском клубе «ДСВП» (1980–1984). В дальнейшем возглавлял клубы «Харлем» (1987–1989), «Дордрехт» (1989–1991), «ПСВ» (1995–1998, 2012–2013), «Рейнджерс» (1998–2002), «Боруссия» Менхенгладбах (2004–2005), «Зенит» (2006–2009), «АЗ» (2009–2010, 2013–2014), «Сандерленд» (2015), «Фенербахче» (2016–2017), «Спарта» Роттердам (2017 – н.в.).
В качестве клубного тренера становился чемпионом Голландии (1996/97), обладателем Кубка (1995/96) и Суперкубка (1996, 1997, 2012) Голландии. Чемпион Шотландии (1998/99, 1999/2000), обладатель Кубка Шотландии (1998/99, 1999/2000) и Кубка шотландской лиги (1999). Чемпион России (2007), обладатель Суперкубка России (2008), Кубка УЕФА (2007/08) и Суперкубка УЕФА (2008).
Помимо клубов, долгое время работал со сборными. Входил в тренерский штаб сборной Голландии (1984–1987, 1991–1992, 2016), был ее главным тренером (1992–1994, 2002–2004, 2017). Также возглавлял сборные ОАЭ (2005), Кореи (2005–2006), Бельгии (2009–2010), России (2010–2012), Сербии (2014).
Со сборной Голландии становился бронзовым призером чемпионата Европы-2004.
– Какие у вас планы? Можете в 70 сорваться куда-то и еще поработать?
– Во-первых, редко кто дает мне 70! Во-вторых, спасибо, что напомнили. Во-третьих, энергии у меня полно. И вообще – у вас в лиге есть прекрасный пример – Юрий Семин. Кажется, он еще старше меня. Семин доказал, что дело совсем не в возрасте. Старость – понятие индивидуальное. Каждый сам для себя определяет, когда устал. Я не знаю, что будет дальше, продолжу ли работать, но ощущения, что пора сказать «хватит», у меня нет. Кстати, сколько лет было Луческу, когда он пришел в «Зенит»?
– 70. А сейчас ему 72.
– И он работает в сборной Турции. Потому что чувствует в себе силы.
– Молодой Манчини не справился в «Зените». Как думаете, в чем дело?
– Если ждете от меня критики в адрес Манчини, то нет – не дождетесь. Результат – плохой, не спорю, но на мой взгляд тренер столкнулся с объективными сложностями. Он строил команду заново, кроме того в самый ответственный момент лишился лучшего игрока – Кокорина. Были и другие травмы.
– Есть мнение, что виноват разброд в составе – много аргентинцев, нет русского костяка, Дзюба и Шатов в арендах.
– Всегда хочется найти виноватого. Но разве в «Локомотиве» ведущую роль играют только русские игроки? По-моему не только они. Дело не в национальности. Посмотрите, кто стал чемпионом Англии – много ли в «Манчестер Сити» англичан?
– Это правда. Но думаю, что у нас был хороший баланс. А потом лидеры ушли в другие клубы, и мне предложили строить команду вокруг молодежи. Я тогда сказал: что, вы никого не купите взамен? Мне ответили: нет, Дик, давай поднимай молодых. Когда мы расстались и пришел Спаллетти, ему купили всех, кого он хотел. Это было странно.
– Обидно?
– Никаких обид. Великий клуб, отличные люди в руководстве. Замечательное время, которое вспоминаю с теплотой.
– В мае была информация, что вы можете вернуться в «Зенит». В комментарии для «СЭ» вы тогда ушли от прямого ответа. Теперь тренера назначили. Скажете, как все было?
Адвокат Кокорина предложила общественности почувствовать себя на его месте
Адвокат братьев Кокориных, находящихся в СИЗО по подозрению в нанесении побоев, призвала общественность самостоятельно определить степень виновности всех сторон конфликта. Для этого она обратилась к своим подписчикам в социальной сети с предложением оценить конкретные слова, которые якобы прозвучали в адрес ее подзащитных и стали причиной конфликта.
Юрист Татьяна Стукалова отметила, что при анализе кадров драки с водителем ведущей Первого канала Ольги Ушаковой Виталием Соловчуком становится заметно, что «кроме него, ни с кем из окружающих конфликтов не было, а это прямо указывает на конкретные причины конфликта только с ним».
Таким образом, адвокат подводит читателей к мысли о том, что водитель сам спровоцировал футболистов и их окружение на нанесение себе ущерба. После чего она обратилась к подписчикам с вопросом о том, как они повели бы себя в такой ситуации, приведя в пример конкретные нелитературные выражения, которые якобы использовала пострадавшая от действий спортсменов сторона.
«Предлагаю три варианта: сбежали, вызывали полицию, ответили адекватно, с вашей точки зрения», — пишет Стукалова в своем Instagram.
Напомним, 8 октября 2018 года в московской кофейне возник конфликт между российскими футболистами Александром Кокориным и Павлом Мамаевым и чиновником Минпромторга РФ Денисом Паком и директором ФГУП «НАМИ» Сергеем Гайсиным. Возникло недопонимание, и в ход пошли стулья. Однако перед этим спортсмены также успели избить водителя ведущей Первого канала Ольги Ушаковой. В результате всех инцидентов на футболистов было заведено уголовное дело.