Оглавление:
Энциклопедический словарь крылатых слов и выражений
Автор-составитель Вадим Серов
Адвокат дьявола
С латинского: Advocatus diaboli [адвокатус диаболи|.
Из средневековой латыни. Первоисточник — процедура канонизации, то есть причисления к лику святых того или иного праведника, которая в Римско-католической церкви проходила в форме диспута между двумя сторонами.
Этот диспут напоминал состязание сторон в суде: один из участников выступал в роли «адвоката бога» и говорил о достоинствах будущего святого, о его заслугах,, на основании которых данного праведника можно причислить к лику святых. Другая сторона — «адвокат дьявола» — говорил, напротив, о его недостатках, прегрешениях, обо всем, что препятствует канонизации. По итогам этого диспута и принималось решение о причислении к лику святых.
О человеке, который выискивает в чем-либо или ком-либо только темные, дурные стороны, которого интересует только эта сторона дела.
Что значит адвокат дьявола?
Канонизация — церемония торжественная
Происхождением фразеологизм обязан католической церкви. Её законами установлено, что прежде, чем канонизировать святого, необходимо точно знать, достоин ли он того. Для определения возможности объявить мученика святым в средние века устраивался в том числе и диспут между священником, указывающим на его благие дела, и другим служителем церкви, перечисляющим грехи. Второй священник и назывался «адвокатом или защитником дьявола» (advocatus diaboli)
История канонизации
Канонизация — причисление к лику святых с последующим поклонением.
Существует с раннего средневековья. Установлению культа святых предшествовала работа церковных властей по недопущению и устранению сомнительных культов. Уже в V веке римские епископы для предотвращения появления подозрительных святых, среди которых могли оказаться даже еретики, и возникновения в связи с этим непонимания между церковью и народом, взяли на себя труд самим давать разрешение на канонизацию. Аналогичные действия предпринимала церковь Франкского королевства.
С X века отдельные епископы в целях придать культу святых больший авторитет и способствовать его распространению за пределами своих епархий стали обращаться за одобрением к римскому престолу. С этого времени и возникла канонизация в том смысле, какой ей придается в настоящее время. Папа в большинстве случаев не мог располагать сведениями, относящимися к лицу, о культе которого шла речь; потому появилась потребность в том, чтобы были представлены необходимые сведения и чтобы они были подвергнуты обсуждению с точки зрения возможности установления культа данного лица в качестве святого. Так развилась подготовительная часть акта канонизации, в том числе диспуты, в которых участвовал так называемый «адвокат дьявола»
АДВОКАТ ДЬЯВОЛА
Адвокат дьявола (лат. advocatus diaboli) — это неофициальное название должности института канонизации католической церкви. Официально эта должность называлась укрепитель веры (лат. promotor fidei). Она была введена в 1587 году папой Сикстом V и официально отменена в 1983 Иоанном Павлом II.
Функция адвоката дьявола заключалась в том, чтобы собрать все возможные аргументы, которые могли бы помешать канонизации потенциального святого. Канонизация могла состояться только в том случае, если укрепитель веры не находил аргументов достаточной важности для того, чтобы отменить процедуру. До 1983 года ни один акт канонизации не мог быть признан законным, если при этом акте не присутствовал адвокат дьявола.
В современном языке этот термин часто употребляется для обозначения людей, которые защищают позицию, которой сами не придерживаются. Иногда они делают это просто для того, чтобы поспорить, иногда для того, чтобы выявить возможные логические недочёты собственной позиции или попытаться доказать свою позицию «от противного».
Термин advocatus diaboli более точно переводится на русский как «защитник дьявола».
Адвокат дьявола
Адвокат дьявола
С латинского: Advocatus diaboli (адвокатус диаболи).
Из средневековой латыни. Первоисточник — процедура канонизации, то есть причисления к лику святых того или иного праведника, которая в Римско-католической церкви проходила в форме диспута между двумя сторонами.
Этот диспут напоминал состязание сторон в суде: один из участников выступал в роли «адвоката бога» и говорил о достоинствах будущего святого, о его заслугах, на основании которых данного праведника можно причислить к лику святых. Другая сторона — «адвокат дьявола» — говорил, напротив, о его недостатках, прегрешениях, обо всем, что препятствует канонизации. По итогам этого диспута и принималось решение о причислении к лику святых.
О человеке, который выискивает в чем-либо или ком-либо только темные, дурные стороны, которого интересует только эта сторона дела.
Энциклопедический словарь крылатых слов и выражений. — М.: «Локид-Пресс» . Вадим Серов . 2003 .
Смотреть что такое «Адвокат дьявола» в других словарях:
Адвокат дьявола — Адвокат дьявола это также название фильма 1997 года с Киану Ривзом и Аль Пачино в главных ролях. Адвокат дьявола (лат. advocatus diaboli) неофициальное название одной из должностей института канонизации и беатификации… … Википедия
АДВОКАТ ДЬЯВОЛА — (The Devil s Advocate), США, Warner Bros., 1997, 138 мин. Триллер по роману Эндрю Нейдермана. Молодой честолюбивый адвокат из Флориды Кевин Ломакс (Киану Ривз (см. РИВЗ Киану)) виртуозно ведет уголовные дела в суде. Присяжные неизменно… … Энциклопедия кино
адвокат дьявола — а) рел.крыл. сл. Канонизация нового святого в католической церкви осуществлялась в форме диспута. Один из участников спора («адвокат бога») превозносил достоинства канонизируемого, другой («адвокат дьявола») высказывал свои возражения. В… … Универсальный дополнительный практический толковый словарь И. Мостицкого
адвокат дьявола — книжн. ирон. о человеке, любящем сквернословить в чей либо адрес, старающемся и в хорошем найти недостатки. Это выражение восходит к средним векам. Латинскими словами advocatus diaboli называли участника богословского диспута, который в споре… … Справочник по фразеологии
Адвокат дьявола — (лат. advocatus diaboli) это неофициальное название должности института канонизации католической церкви. Официально эта должность называлась укрепитель веры (лат. promotor fidei). Она была введена в 1587 году папой Сикстом V и официально отменена … Католическая энциклопедия
«Адвокат дьявола» — так называют участника беседы, спора, дискуссии, который чаще всего высказывает суждения, отрицательно характеризующие явления, отвергает их позитивные качества, а также активно использует факты, предрасполагающие к негативному разрешению… … Основы духовной культуры (энциклопедический словарь педагога)
Адвокат дьявола — 1. Книжн. Ирон. О человеке, любящем сквернословить в чей л. адрес, старающемся и в хорошем найти недостатки. БМС 1998, 20. 2. Жарг. бизн. Человек, не являющийся знатоком, но умеющий критически относиться к чужим идеям при разработке новых… … Большой словарь русских поговорок
Адвокат дьявола — – такой участник спора, обсуждения, дискуссии, который высказывает аргументы, характеризующие только отрицательные стороны обсуждаемой проблемы, подыскивает факты, отвергающие позитивное решение проблемы, не останавливаясь перед тем, что… … Энциклопедический словарь по психологии и педагогике
адвокат дьявола — такой участник спора, обсуждения, дискуссии, который высказывает аргументы, характеризующие только отрицательные стороны обсуждаемой проблемы, подыскивает факты, отвергающие позитивное решение проблемы, не останавливаясь перед тем, что… … Культура речевого общения: Этика. Прагматика. Психология
Адвокат дьявола (фильм) — Адвокат дьявола также название церковной должности в Католической церкви. Адвокат дьявола Devil’s Advocate … Википедия
Адвокат дьявола
Со времен средневековья в католической церкви существует такой обычай. Когда церковь решает канонизировать, то есть признать нового святого, устраивается диспут между двумя монахами. Один всячески восхваляет умершего «мученика» или «угодника»; это – «адвокат божий» («адвокат» – от латинского слова «адвокаре»: призывать на помощь). Другому же поручается доказывать, что канонизируемый немало грешил и недостоин такого высокого звания. Этот-то спорщик и называется «адвокат дьявола».
Потом так стали звать людей, которые любят дурно говорить о других, стараются и в хорошем непременно найти недостатки, плохие стороны. Называют так и придирчивых, въедливых оппонентов.
Advocatus diaboli адвокат дьявола
Адвокат дьявола (лат. advocatus diaboli) — это неофициальное название должности института канонизации и беатификации католической церкви. Официально эта должность называлась укрепитель веры (лат. promotor fidei). Она была введена в 1587 году папой Сикстом V и официально отменена в 1983 Иоанном Павлом II.
Функция адвоката дьявола заключалась в том, чтобы собрать все возможные аргументы, которые могли бы помешать канонизации или беатификации праведника, которая могла состояться только в том случае, если укрепитель веры не находил аргументов достаточной важности для того, чтобы отменить процедуру. До 1983 года ни один акт канонизации или беатификации не мог быть признан законным, если при этом акте не присутствовал адвокат дьявола.
1)В современном языке этот термин часто употребляется для обозначения людей, которые защищают позицию, которой сами не придерживаются. Иногда они делают это просто для того, чтобы поспорить, иногда для того, чтобы выявить возможные логические недочёты собственной позиции или попытаться доказать свою позицию «от противного».
Термин advocatus diaboli более точно переводится на русский как защитник дьявола.
2) Адвокат дьявола (книжн.ирон.) — о человеке, любящем сквернословить в чей-либо адрес, старающемся и в хорошем найти недостатки. Это выражение восходит к средним векам. Латинскими словами advocatus diaboli называли участника богословского диспута, который в споре выступал как противник богослова, стремившегося доказать некое положение (например, при канонизации святого). «Адвокат дьявола» выдвигал возражения как бы от имени врага рода человеческого. Таким образом богослов должен был продемонстрировать умение вести дискуссию с самым недоброжелательным и хорошо подготовленным противником. Как правило, на роль «адвоката дьявола» выдвигался опытный и эрудированный богослов. Такой спарринг-партнер высокого класса. В общем-то, именно это стало прообразом системы оппонирования при современных защитах диссертаций.
Адвокат дьявола — это также название фильма 1997 года с Киану Ривзом и Аль Пачино в главных ролях. (по книге Andrew Neiderman/Эндрю Найдермана)
)
Что значит адвокат дьявола?
Адвокат дьявола — это тот кто видит в человеке лишь его недостатки, злословящий на своего ближнего.Порой так говорят о гражданине, который затевает спор ради спора, чтобы вывести из себя оппонента, а не вместе прийти с ним к обоюдному консенсусу.
Этот фразеологизм зародился в недрах католической церкви. В её важнейших законах говориться, что перед тем, как начать канонизацию святого, следует точно удостовериться, достоин ли он сей высокой чести. В средние века, к этому делу подходили с разумной осторожностью, более того, даже устраивали диспут между священнослужителями, один из которых указывал на его грехи и другим, который перечислял его благие поступки. Первого священника со временем стали называть » защитником или адвокатом дьявола » по латински » advocatus diaboli «.
История канонизации
Канонизацией принято называть возведение в лик святых с последующим поклонением. Эта практика широко распространилась ещё с раннего средневековья. Перед тем, как возвеличить культ христианских святых была проделана огромная работа по устранению и запрещению неугодных сект и культов. Ещё в пятом веке нашей эры римские епископы возложили на свои хрупкие плечи труд, решать, кто будет святым, а то нет. Это произошло по причине стремительного «размножения» всевозможных подозрительных святых. Похожие действия были предприняты церковниками из Франкского королевства.
Уже с десятого века некоторые епископы, чтобы в народе больше почитали культ святых и поспособствовать его популяризации в обществе обращались к римскому престолу за высочайшим одобрением. Именно с этого периода и появилась канонизация, такая, как мы её знаем сейчас. Поскольку в те времена получить информацию о кандидате в святые не представлялось возможным, поэтому настала насущная необходимость, чтобы вместе с именем будущего святого предоставлялась также информация о его поступках и благих деяниях, и чтобы затем эти сведения подверглись скрупулёзной проверке с точки зрения причисления данного человека к лику святых. Так постепенно создавалась подготовка к канонизации, в которых огромное значение играли диспуты в которых непременным участником был так называемый » адвокат дьявола «.
Фрагмент фильма Адвокат дьявола
Advocatus diaboli адвокат дьявола
«ВЕЛИКИЙ ИНКВИЗИТОР» С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ADVOCATUS DIABOLI
Я надеюсь, что и название, и интенция моего сообщения будут поняты правильно. Вы прекрасно знаете, что такое «адвокат дьявола», advocatus diaboli в собственном и техническом смысле слова. Это вовсе не какой-то коварный богохульник и даже не бездушный законник; назначенный — на официальной церковной латыни— promoter fidei[1], он участвует, легально и формально, в процессе канонизации святого, как эти принято в практике католической церкви. Но его задача своеобразна. Возможно, лично вполне почитая добродетели и харизматические дары испытуемого святого, он, тем не менее, чувствует себя обязанным исполнять свою докучную роль: привлекать и формулировать все возможные аргументы против «своего» святого, чтобы оспорить готовящуюся канонизацию.
Если Достоевский и не святой, то его шедевры, такие как «Великий инквизитор», представляются нам в своем роде заслуживающими канонизации, как род вдохновенного пророчества, в почти богословском смысле. В самом деле, освободительное значение творчества Достоевского и, в частности, его «Великого инквизитора» столь очевидно, столь огромно для каждого из тех, кто, как я, чувствует себя наследником русской культуры и кто пережил свое христианское обращение при тоталитарном и атеистическом режиме, что было бы излишне задерживаться на этом. Знаменитый рассказ был принят нами как глубочайшее из свидетельств о человеческой свободе в ее христианских обоснованиях. Пророческий или нет, это действительно и неоспоримо один из ключевых текстов для проблемы проблем нашего столетия, проблемы тоталитаризма. Таково наше переживание этого текста, но, будучи обусловлено нашим «хронотопом», говоря по-бахтински, оно имеет мало общего с антикатолической интенцией самого автора.
Тем не менее, именно в перспективе конфессиональной полемики этот текст и провоцирует вопросы. К примеру: действительно ли Православие обходится без столь порицаемых Достоевским представлений Чуда, Тайны и — в особенности — Авторитета? О, есть вопросы, которые можно было бы задать знаменитому тексту; но сам-то этот текст, откровенно говоря, построен так, чтобы скорее исключить вопросы, чем давать ответы. Федор Михайлович — величайший мастер уклончивости, он не даст поймать себя на слове. Его старец Зосима, разве это не само воплощение Авторитета — конечно, подлинного Авторитета; но где критерии подлинности, которые выходили бы за пределы области морализаторских и субъективных чувств? Если этот роман следует понимать как выступление в защиту харизматического авторитета против авторитета институционального, то, во-первых, почему это предпочтение одного рода церковного авторитета перед другим представлено как простое и чистое отрицание авторитета вообще? и во-вторых, можно ли сопоставить этот абсолютный харизматизм с учением и повседневной жизнью Церкви — естественно, не полувоображаемого бердяевского Православия, но Православия реально существующих Православных Церквей, с их Патриархиями, Синодами, каноническим правом и т. п.?
И Сам Христос Достоевского, кардинально отказавшийся употребить Свою власть, предстающий абсолютно безмолвным и немым, кротким и нежным — до неспособности к конфликту, — разве это Господь Евангелий, Тот, Кто принес «не мир, но меч»? Уж скорее это, персонаж розовой воды из романтической и постромантической литературы: «чарующий пророк» Эрнеста Ренана, «невротик» и «декадент» Ницше, по мнению последнего, «неспособный сказать нет», или даже «женственный призрак» последних лет Александра Блока, или, наконец, безвольный герой «Мастера и Маргариты», который настолько «добp», что уже не различает добра и зла.
Но вернемся к Достоевскому, который так любил апеллировать к народной вере, к вере русского народа. Не только официальная доктрина Православной Русской Церкви, но и — в особенности — народные верования, как о них свидетельствует фольклорная поэзия (блестяще описанная в свое время Георгием Федотовым), выдвигают в личности Христа черты силы и могущества. Образ Богородицы — вот что в народных русских песнях несет в себе всепрощение, нежность и кроткое молчание; но образ Сына почти неизменно суров. Христос Достоевского, целующий Великого инквизитора в уста, этот Христос-Мечтатель, тоже уклончивый, ничем не напоминает Лик Нерукотворный русских традиционных икон, столь характерную иконографию русского «Спаса», впрочем, не следует забывать, что русская икона — это великое эстетическое а духовное открытие нашего столетия — для Достоевского, как и для большинства его современников, за исключением старообрядцев, еще оставалась за семью печатями. Христианское воображение этого великого антагониста католичества питалось созданиями католического искусства; христианским эстетическим идеалом для него, как и для его персонажей, был «идеал Мадонны».
Несомненно, молчаливые жесты Христа Достоевского в присутствии Великого инквизитора напоминают некоторые евангельские парадигмы: так, евангельский Христос целует Иуду и молчит перед Пилатом. Исходя из посылок Достоевского, можно легко вообразить, что Великий инквизитор одновременно отождествляется и с Иудой в качестве неверного ученика, и с Пилатом в качестве представителя имперского и репрессивного римского духа. В этом есть резон; даже адвокат дьявола, каковым выступаю здесь я, обязан это признать. ,Но, в конце концов, тон делает музыку. В непосредственной художественной образности самого текста молчание Христа приобретает какие-то психологические качества сновидения; атмосфера, совершенно неизвестная Евангелию. Это молчание оставляет по себе некую пустоту, которую многозначность позволяет заполнять самым противоречивым образом.
Заметим в скобках: загадочное молчание — не единственный прием Достоевского, способный произвести такой эффект. Вспомним, например, знаменитую речь Достоевского о Пушкине, произнесенную 8 июня 1880 года по случаю открытия памятника великому поэту. Нам известны многочисленные свидетельства о том, как эта речь в момент произнесения смогла объединить в общем порыве одобрения самых непримиримых антагонистов. Все — правые и левые, монархисты и либералы, патриоты и «западники» — нашли в ней то, что хотели услышать. Но какой ценой: наутро, освободившись от гипноза захватывающей риторики, слишком многие из них пережили большое разочарование.
Однако речь эта, благодаря своему жанру, предполагающему более или менее прямое высказывание говорящего, представляет собой скорее исключение в творчестве Достоевского. Обычно же Достоевский, которого можно представить некоторым центром русской философии, не выражает себя открыто в собственном говорении даже в той мере, какую предполагает для автора форма обычного романа, не говоря уже о так называемом романе «философском» в принятом смысле этого термина, то есть форме инсценированных диалогов и чисто иллюстративных эпизодов, притч, преобразованных в моралите, которыми облечены дидактические идеи (жанр, идущий от Вольтера до Сартра и Камю). Достоевский, напротив, создает весьма специфические тексты, которые Михаил Бахтин назвал «полифоническим романом»; иначе говоря, он создает речевое пространство, в котором вопрос — «кто это говорит?» — вызывает непредвиденные и весьма тяжелые апории[2].
Таково хитроумие этого великого писателя: он не дает поймать себя на слове.
«Кто говорит?» Ох, этот вопрос! Почти всегда кто-то из персонажей, а не сам автор отвечает за высказывание: в противоположность Толстому или Солженицыну, Достоевский избегает прямых дидактических вторжений «в первом лице». Но проблема бесконечно сложнее, поскольку и «голос» этого говорящего персонажа в каждый момент оказывается открытым для проникновения других, чужих «голосов». Идентичность говорящего не остается неоспоримой, она вписывается в общую «полифоническую» конструкцию, где каждый из «голосов» отражает другие и сам отражается в них, как зеркало среди зеркал. «Полифоническая» система — это система почти тотальной взаимозависимости. Например, мы обязаны помнить, что рассказ о Великом инквизиторе не только рассказан «голосом» Ивана, но одновременно почти разыгран, почти инсценирован братьями: Иван берет на себя роль Великого инквизитора, Алеша- роль Христа, В результате молчание Христа и особенно Его поцелуй, данный инквизитору, точно отражаются в молчании Алеши и в его поцелуе, которым он целует своего одержимого брата; но в то же время это молчание и этот поцелуй оказываются, в свою очередь, чем-то вроде отражения соответствующего поведения Алеши. Наконец, некоторые ремарки, сообщенные Иваном в качестве «реалистического» оправдания самого сюжета, явления Христа Великому инквизитору, весьма знаменательны: быть может, предлагает Иван своему слушателю и партнеру Алеше, это явление следует понимать как qui pro quo — почему бы нет? Быть может, это явление — всего лишь бред Великого инквизитора (то есть, в более современных терминах, только фигура бессознательного антагониста, его «супер-эго» или что-нибудь в этом роде)? Что до молчания Христа, самим Иваном это поведение интерпретируется почти сатирически: как карикатура на католичество, которое, по Достоевскому, отдало все право говорить учительствующей иерархии, Ecclesia Docens[3], оставив для Господа лишь вынужденное молчание. Сколько возможностей, сколько семиотических граней! Вот это и называется, по Бахтину, «полифонией»: двусмысленность, непроясненность как творческий принцип.