Примеры речи адвоката в суде
ВЫСТУПЛЕНИЕ В ПРЕНИЯХ*
Т. Живулина, адвокат
Нижегородская областная коллегия адвокатов
С. Травин, авдокат
Ивановская областная коллегия адвокатов
«Я должен говорить, но я еще слушаю», — так однажды начал свое выступление известный адвокат Н.П.Корабчевский, выступавший в прениях после своего коллеги адвоката П.А.Александрова, речь которого произвела на него сильное впечатление.
Вот так и я, уважаемый читатель, должна говорить с Вами на очень интересную тему — выступление в прениях, но, вместе с тем, прежде чем повести разговор, я еще и еще раз мысленно пролистываю страницы своего повествования, вслушиваясь в себя.
Так, видимо, и каждый адвокат, перед выступлением собирается с мыслями, делает глубокий вдох, как спортсмен перед прыжком; выпрямляет осанку, как солдат перед офицером выбирает нужную мину, как артист перед выходом на сцену и берет необходимые инструменты, как врач, идущий к больному.
А далее происходит «действо», именуемое выступлением в прениях.
Говорят, плох тот артист, который не волнуется при выходе на сцену. Вероятно так же плохо, когда адвокат не волнуется перед выступлением. Волнение объясняется переживанием за судьбу своего клиента, желанием максимально выполнить свой профессиональный долг. И, наверное, тоже плохо, когда начинающий рядовой адвокат не хочет быть генералом от адвокатуры.
Зачастую мнение об адвокате, его профессионализме складывается по его выступлению в прениях. У многих из моих коллег одни выступления удавались лучше, другие хуже. И каждый находил свое объяснение, свои причины удач или поражений.
Нередко мои знакомые, не юристы по образованию, брали у меня почитать опубликованные речи Плевако Ф.Н., Кони А.Ф., Спасовича В.Д., Урусова А.М., Ария С.Л., отмечая при этом, что это для них очень интересно, подчас занимательнее детектива. На мой взгляд, данный интерес объясняется тем, что речи талантливых судебных ораторов отличало совершенство построения, простота, точность и выразительность языка, психологическая глубина, высокий профессионализм выступавших.
Думается, адвокату будет очень полезно вновь и вновь возвращаться к речам известных юристов, каждый раз черпая для себя что-то новое, благо приобрести их становится все легче.
Итак, защитительная речь.
Адвокат, выступающий в прениях, произносит речь, называемую защитительной. А это — вид судебной речи. Судебная же речь — это публичное выступление, которое представляет собой изложение выводов оратора по конкретному делу и его возражения оппоненту. Она адресуется определенной аудитории: суду, другим участникам процесса и всем присутствующим в зале судебного заседания, формирует внутреннее убеждение судей, помогает им глубже разобраться во всех обстоятельствах дела, всесторонне полно и объективно исследовать эти обстоятельства, установить истину по делу и принять правильное решение.
Прения — один из важнейших элементов судебного процесса. На данном этапе подытоживается вся напряженная, кропотливая работа, проведенная вами на предыдущих стадиях.
И если до этого вы хорошо возделали поле, вовремя бросили семена в почву, то можете надеяться , что зерна прорастут и будет неплохой урожай.
Ваша задача в прениях заключается в том, чтобы содействовать формированию у суда убеждения, благоприятного для вашего подзащитного.
Что необходимо сделать для этого и как добиться эффективного выступления?
Заключительная речь — это красивое, добротное здание или ветхая, грозящая вот-вот рухнуть хижина. (У кого как получится!) Прочность возводимого Вами сооружения зависит от того, хорошо или плохо вы заложили фундамент и как эффективно собирали кирпичики для него. А это значит, что адвокат, даже если он и хороший оратор, но во время всего процесса «дремал» (иногда такое возможно не только в переносном, но и в прямом смысле), то его красноречие, не опирающееся на доказательства, вряд ли кого убедит.
Поэтому подготовка к прениям — это вся предшествующая работа адвоката, которая начинается с первого вашего знакомства с данным делом, со своим клиентом; это обработка позиции, которую вы потом изложите суду; это изучение материалов дела так, чтобы ваши записи были вашими лучшими помощниками, которые помогут в нужный момент высказать аргументы «за» вашу позицию и опровергнуть аргументы «против»; это и допрос свидетелей таким образом, чтобы максимально получить нужную вам информацию и многое, многое другое.
Вместе с тем существуют и специальные элементы подготовки к речи. Это тезисы, текст выступления.
Иногда опытные адвокаты советуют начинающим писать речь еще до начала процесса с тем, чтобы в последующем править ее в соответствии с полученными в суде доказательствами, имея в виду, что адвокат, изучивший дело, должен определиться в своей позиции, и поэтому заранее написанная речь поможет ему более эффективно работать в стадии судебного следствия.
Думаю, что проведенная в данном случае работа никогда не помешает, но писать или нет заранее речь каждый адвокат решит для себя сам, исходя из своего опыта, знаний, способностей.
Другое дело, стоит ли вообще писать тезисы или речь выступления.
Одни мои коллеги считают, что не стоит писать речь, поскольку непосредственная атмосфера судебного заседания, дух суда, как ничто лучше способствует подысканию необходимых слов, аргументов для убеждения, ссылаясь при этом на Кони А.Ф., не любившего писать речи, говоря при этом, что они заранее пишут свою речь, то выступление получается менее эмоциональным, суховатым.
Да, действительно, такое может быть. Подобное я замечала и за собой. Но я часто повторяю себе при этом — «ты не Кони». Хотя он и не любил, но все же писал некоторые из своих речей. И потом, написанные заранее тезисы или речь делают выступление более последовательным, четким. В этом случае у адвоката меньше вероятности пропустить какие-либо аргументы или обстоятельства.
В ряде коллегий существует практика проверки работы по уголовным делам начинающих адвокатов, когда наряду с другими моментами проверяется досье, в котором должны быть план защиты и написанная речь выступления в прениях. Таким образом, думаю, что начинающим адвокатам необходимо писать свои речи заранее, а опытные адвокаты, каждый сам для себя, определяет необходимость подобной подготовки. Вместе с тем, следует иметь в виду, что в ряде случаев адвокат может просить о приобщении текста к делу.
Защитительная речь имеет свое определенное содержание и форму.
Содержание защитительной речи
В каждом отдельном случае определяется конкретными задачами защиты по делу, которые, в свою очередь, обусловлены характером преступления и другими особенностями дела, а также собранными доказательствами. Но, независимо от обстоятельств дела, каждая защитительная речь включает в себя определенные составные части.
Позиция по делу
Изложение позиции по делу в прениях сторон заключается в раскрытии:
1) юридической версии;
2) фактической версии дела.
Юридическая версия дела. Уголовный кодекс определяет элементы состава преступления, которые должно доказать обвинение, чтобы установить виновность подсудимого. Обвинение обязано доказать все без исключения элементы состава преступления. И, соответственно, если не доказан хоть один, обвиняемый будет оправдан. Защитник определяет для себя юридическую версию дела, а именно, какие элементы состава преступления ему следует оспаривать. Он предлагает свою версию юридической квалификации действий подзащитного. В необходимых случаях следует посмотреть постановления Пленума Верховного Суда РФ по конкретным делам, судебную практику. При выборе соответствующей юридической версии защитник стремится к тому, чтобы в ней были максимально представлены доказательства в пользу обвиняемого и, одновременно, сведены до минимума последствия признания подсудимого виновным.
Фактическая версия дела. Известный опытный судебный деятель П.С.Пороховщиков (П.Сергеич) в своей книге «Искусство речи на суде» советовал судебным ораторам: «Спросите себя, что было? Кто, что, когда, с какой целью? Каждое из этих обстоятельств может осветить вам ту или иную сторону дела. Отделите установленные факты от сомнительных и от неизвестного. Не удовлетворяйтесь готовым объяснением фактов. Ищите внутреннюю связь событий. Не торопитесь признавать факты безразличными. Коль скоро вы говорите: подсудимый почему-то пошел туда-то, свидетель почему-то ушел, потерпевший почему-то не говорит об этом. Остановитесь и постарайтесь объяснить — почему? Подумайте, не объясняется ли все это, все эти сомнения одним общим ответом. Найдите для каждого факта то освещение и объяснение, которое наиболее выгодно. Примите во внимание то, чего не было. То, чего не было, также может быть доказательством, и доказательством неотразимым!»[1]
Ваша фактическая версия призвана объяснить суду, что произошло и по возможности почему. Адвокат, выступающий в суде присяжных, ориентируется на людей из народа, коими они являются, поэтому должен избегать узкой специальной юридической терминологии, дабы быть понятым присяжными. Адвокат в обычном суде, также должен быть сориентирован не только на председательствующего судью — профессионала, с которым лучше разговаривать на юридическом языке, но и на заседателей, для которых фактическая версия может оказаться более понятной и приемлемой.
Синтез юридической и фактической версий позволит Вам наиболее эффективно довести до суда свою позицию по делу.
Надежная фактическая версия должна быть: логичной, простой, реальной, соответствовать юридической версии.
Если вы будете объяснять множественные ножевые ранения у потерпевшего тем, что он сам наткнулся на нож и так несколько раз, подумайте, — поверит ли вам суд. Может быть убедительней прозвучит иная версия. А «в жизни бывает всякое» вам вряд ли поможет.
Несколько слов о коллизии интересов нескольких подсудимых.
Адвокат не может оставить без возражений необоснованные утверждения о подзащитном со стороны других обвиняемых или их защитников. Однако, он призван защищать, а не обвинять кого-либо и не должен выполнять не свойственные ему функции.
Защитник, на наш взгляд, должен быть предельно тактичным и сдержанным в отношении тех обвиняемых, против которых направлена его аргументация. Недопустимо, по нашему мнению, ухудшать положение других лиц, когда это не вызывается крайней необходимостью.
Когда защитники без всякой необходимости становятся тенденциозными обвинителями других подсудимых, то возникает спор не между обвиняемым и защитой, а между самими защитниками. При этом забывается, что обострение противоречий между интересами подсудимых, встречает отрицательное отношение со стороны присутствующих в судебном заседании и наносит ущерб всем подсудимым по делу. Защита в этом случае облегчает задачу обвинения.
В одном из процессов адвокаты, представлявшие интересы подсудимых, позиции которых противоречили друг другу, так разошлись в пылу красноречия и желания постоять за интересы своих подзащитных, что взяли на себя роль прокурора и в прениях указывали даже на те обстоятельства, которые не упоминались представителем обвинения. Воспользовавшись правом реплики последний сказал, обращаясь к суду: «Уважаемый суд! Не только я, но и представители защиты убедительно доказали вам, что лица, находящиеся на скамье подсудимых, виновны».
Когда действительных противоречий между интересами подсудимых нет, важно отличить подлинную коллизию от мнимой.
Так, например, С-в и Ж-н обвинялись в краже. С-в, у которого обнаружили похищенное, виновным себя признал и показал, что совершил хищение с Ж-ным. Последний свою причастность к преступлению отрицал, и его оправдание не исключалось. Защитник С-ва избегал каких-либо утверждений об участии в краже двух лиц: иное подтверждало бы квалификацию действий подзащитного по закону о более тяжком преступлении. Защитник С-ва стремился не к обоснованию вины изобличенного С-ва, а к выявлению причин, по которым он оговорил соподсудимого. С-в, доказывал защитник, вследствие своей правовой неосведомленности полагал, что за совершенное им преступление «двоим отвечать будет легче». Именно такая позиция адвокатов и была необходима в данном процессе.
«У каждого, кому предстоит говорить публично на суде, возникает мысль: о чем говорить, что говорить и как говорить. На первый вопрос отвечает простой здравый рассудок и логика вещей, определяющая последовательность и связь между собою определенных действий. Что говорить — укажет так же логика на основе точного знания предмета, о котором приходится повествовать»[2].
Прежде чем рассмотреть вопрос «Что говорить?», необходимо остановиться на вступлении. Еще античные ораторы делили речь на вступительную, главную и заключительную части.
Значительная доля успеха оратора определяется удачным вступлением, которое знакомит слушателей с темой выступления, подготавливает их к восприятию основного содержания речи.
Естественное краткое вступление сразу вводит судей в курс дела. Так, вступительные части речей А.Ф.Кони не отличались многословием. Они, как правило, переплетались с кратким изложением фактических обстоятельств и, тем самым, раскрывали слушателям существо дела: «Господа судьи, господа присяжные заседатели! Около месяца тому назад, в Спасской улице, в доме Дмитриевского, произошло большое несчастье. Семейство, единственною поддержкою которого был Алексей Иванович Рыжков, состоящее из жены его и четырех детей, внезапно и неожиданно осиротело: глава этого семейства был лишен жизни».[3]
Многие из адвокатов вспомнят своих коллег, которые также естественно начинают свое выступление: «Уважаемый суд!» (Кстати, к вопросу о том, как необходимо обращаться к суду. В прежние, ставшие уже старыми, времена все было просто — самым расхожим было выражение «товарищи судьи». После того как товарищей поубавилось, такое обращение стало как бы несовременным. Как только адвокаты ни обращались в переходное время к суду: и «Господа судьи», и «Ваша честь». Иногда дело доходило до курьезов, когда одному из адвокатов, после того как он обратился к суду «господа судьи», председательствующий заметил: «Какие тут вам господа.» Сейчас все как бы утряслось и судей не удивляет обращение «Господа судьи». Хотя самым деликатным и нетенденциозным адвокаты признали обращение «Уважаемый суд».) Мой подзащитный обвиняется в совершении преступления, предусмотренного ст. . УК РФ. Ему предъявлено обвинение в том, что .
«Не знаю, почему, но мой слух режет подобное штампованное вступление. Особенно колоритно это выглядит тогда, когда несколько адвокатов один за другим начинают свою речь как братья-близнецы лишь иногда варьируя словами «мой подзащитный И-ов» или «подсудимый И-ов». Неужели, думаю я, в такие моменты у них не нашлось других живых слов для того, чтобы обратить внимание на себя, заинтересовать с самого начала.
Следует отметить, что подобным «грешком» страдают, как правило, начинающие адвокаты. Переболела поначалу этим и я. Но потом мой учитель, опытный адвокат сказал мне: «Помни, не бывает неинтересных или плохих дел, есть лишь неинтересные или не очень хорошие адвокаты.»
Мне нравится внезапное вступление, когда оратор, взволнованный каким-либо событием, начинает речь неожиданно, раскрывая перед слушателем охватившее его чувство.
Во вступлении может быть развита какая-либо общая мысль, афоризм, который приводится в форме цитаты, либо в собственном изложении оратора. Темой вступления нередко берется актуальность, важность рассматриваемого дела. Помимо того, что вступление должно быть кратким, лаконичным и простым, оно должно связываться с остальными частями речи.
Суд не может ограничивать время судебных прений. Если председательствующий спешит остановить рассуждения защитника, как не имеющие отношения к делу, последний вправе заявить свои возражения и просить о занесении их в протокол судебного заседания (ст. 243 УПК РФ). Но чем большая свобода предоставляется адвокату, тем обдуманнее он должен пользоваться ею.
Анализ и оценка доказательств
Согласно закону доказательствами являются любые фактические данные, удостоверяющие в установленном законом порядке наличие или отсутствие общественно-опасного деяния, виновность лица, обвиняемого в его совершении, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела. Эти данные устанавливаются: показаниями свидетелей, показаниями потерпевшего и т.д. (ст. 69 УПК РФ).
Каждое в отдельности взятое доказательство, анализируется и оценивается с позиции защиты, с учетом особенностей данного дела. Затем все собранные по делу доказательства рассматриваются в совокупности, устанавливается их взаимная связь или отсутствие ее.
Анализ и оценка каждого вида доказательств имеет свои особенности.
Свидетельские показания. Подход к оценке показаний свидетеля может быть разрешен в зависимости от того, является ли допрошенное лицо свидетелем защиты или обвинения.
Адвокат должен попытаться найти убедительное объяснение причины, по которой он считает показания свидетеля обвинения недостоверными, и наоборот, почему следует доверять свидетелю защиты.
Все свидетельские показания нужно сопоставить между собой, с другими материалами дела. При несоответствии показаний необходимо на это обратить внимание суда и в защитительной речи рассмотреть их с позиции защиты.
Особой оценки заслуживают показания потерпевшего.
Иногда обстоятельства дела вынуждают защитника касаться в своей речи морального облика свидетеля или потерпевшего. В этих случаях необходима сдержанность в оценках и тактичность. Есть категория дел, по которым исследование в защитительной речи морально-психологического облика потерпевшего необходимо. Это, например, дела об изнасиловании, когда подсудимый, отрицая свою вину, ссылается на то, что физическая близость возникла с согласия потерпевшей.
Для правильной оценки показаний потерпевшего необходимо проанализировать поведение последнего в момент совершения преступления, т.к. иногда сами жертвы своим неправильным поведением провоцируют подсудимых на совершение противоправных действий.
Экспертиза. Особенность оценки экспертизы определяется тем, что это доказательство основано на специальных познаниях эксперта.
В речи следует коснуться оценки:
а) личности эксперта с точки зрения его подготовленности к даче заключения, а также его объективности;
б) пределов компетентности эксперта;
в) фактов и выводов, содержащихся в заключении эксперта.
При анализе доказательств не следует забывать и о вещественных доказательствах. В необходимых случаях можно обратить внимание суда не только на имеющиеся вещественные доказательства, но и на их отсутствие, когда, например, орудие преступления так и не было обнаружено.
Данные, характеризующие личность подсудимого
В защитительной речи адвокат сообщает суду данные о своем подзащитном, его прошлом, настоящем, его жизни, семье, здоровье.
Если подсудимый виновен в совершении преступления, то защитник объясняет как и почему его подзащитный встал на путь правонарушения. Говоря это, адвокат обращается не только к суду, но и к своему подзащитному, желая помочь разобраться в собственной жизни.
Как часто приходилось слышать адвокатские выступления, которые ограничивались простым перечислением анкетных характеристик, да медицинских справок, касающихся подзащитных. Думается, что адвокат должен постараться раскрыть внутренний мир подсудимого, его мировоззрение, проникнуть в его психологию, переживания, объяснить его поступки. Речь будет яркой и убедительной, когда Вы будете «болеть» за своего подзащитного, будет искренним в желании помочь ему. Необходимо выявить и показать суду то особенное, что присуще данному человеку.
Вспоминается дело по обвинению К. в изнасиловании и покушении на умышленное убийство 5-летней девочки. К. до совершения данного преступления отбывал наказание за изнасилование несовершеннолетней девушки. Пробыв на свободе 2 месяца он вновь совершил аналогичное преступление. Адвокат в защитительной речи, объясняя причину совершения К. сексуальных преступлений в отношении несовершеннолетних, обратила внимание суда на то, что К. с детства чувствовал себя ущербным, был ростом гораздо ниже своих сверстников, в силу имеющегося у него дефекта — горба не знакомился с девушками, никогда не имел нормальных сексуальных отношений. В день совершения преступления он был унижен, оскорблен женщиной, с которой познакомился несколькими днями раньше, что вызвало приступ неуправляемой сексуальной агрессии.
В любом, даже очень непривлекательном для защиты деле можно и нужно найти объяснения, почему было совершено то, что вменяется в вину Вашему клиенту.
Однако, при характеристике подзащитного адвокат должен знать меру, иначе можно получить эффект обратный желаемому.
По одному делу адвокат так увлекся поиском смягчающих обстоятельств для своего подзащитного, совершившего преступление в нетрезвом состоянии, что счел возможным высказать мнение о том, что все присутствующие в зале употребляют алкоголь и в том он не видит большого вреда. Суд прореагировал на выступление адвоката частным определением в адрес юридической консультации.
Это подведение итога вашему выступлению. Оно, как и вступление, имеет большое значение. Адвокат, формулируя окончательные выводы, обращается к суду с просьбой оправдать подсудимого или назначить условное наказание и т.д. Это зависит от позиции защитника по конкретному делу. На наш взгляд, в заключении необходимо еще раз кратко, несколькими фразами подчеркнуть самые существенные, узловые моменты речи. Чтобы ваши последние фразы запомнились, они должны быть яркими, выразительными.
Вот один из примеров:
«На Введенском кладбище в Лефортове есть могила доктора Гааза, тюремного врача, который посвятил свою жизнь и отдал все сбережения делу смягчения участи заключенных, каторжников. О нем с почтением и симпатией не раз писал Кони. На надгробном валуне, окруженном кандальными цепями, выбиты слова, обращенные к потомкам «Спешите делать добро».
Когда отвлечешься от нашей суеты и задумаешься, то понимаешь, что Гааз был мудрым. Приговорить к смерти человека, который и так уже повержен, который сам, как никто более наказал себя, — можно, закон разрешает. Проявить к нему снисхождение тоже в вашей власти. И это будет добром, которое запомнится вам и запомнится людям».
Для эффективности заключительной речи можно использовать некоторые приемы.
1. Анализируя факты, избегайте выражения личного мнения.
Адвокату нужно воздерживаться от непосредственного выражения своих личных воззрений и мнений относительного того, насколько можно доверять тому или иному свидетелю или насколько качественно то или иное доказательство, представленное во время процесса. Такие фразы, как «я думаю, что» или «я полагаю, что» не совсем уместны и неубедительны. Суд выносит приговор на основе достоверных, бесспорных доказательств, а не на ваших умозаключениях.
2. Пользуйтесь риторическими вопросами. Сами задавайте себе вопросы и отвечайте на них.
«Почему потерпевшая указывает именно на И-ва, как на лицо, причинившее ей телесные повреждения? А потому, что она заинтересована в исходе данного дела, заинтересована в том, что И-в был привлечен к уголовной ответственности».
3. Говорите о сильных местах своей позиции, а не о слабых местах обвинения. Негативные аргументы могут создавать негативное впечатление.
4. Не замалчивайте свои слабые места, т.к. о них все равно уже сказал противник. Скажите о них с точки зрения защиты. Вместе с тем заставьте своего оппонента оправдывать слабые места обвинения. Этого можно добиться с помощью риторических вопросов, которые побуждают вашего противника к объяснению слабых мест его позиции.
«Почему обвинение умалчивает о таком значительном факте, как нахождение потерпевшего К., в состоянии сильного алкогольного опьянения в момент наезда на него автомашины под управлением подсудимого С-ва?»
5. Используйте метод повтора. Начиная речь в конкретизации своей позиции по делу, в ходе выступления повторяйте ее с тем, чтобы суд постоянно помнил о ней. Кроме того, анализируя доказательства, вновь и вновь возвращайтесь к вашей позиции, демонстрируя взаимосвязь между ней и вашими аргументами.
6. Используйте наглядные пособия. Они усиливают эффект вашего выступления, помогают быстрее и продуктивнее довести до аудитории подаваемую вами информацию. Наглядные пособия могут быть различными — схемы, графики, фотографии.
Вспоминается следующие случаи, рассказанные коллегами.
В судебном заседании адвокат, используя заранее подготовленную схему комнаты, где было совершено убийство в процессе драки, прикладывала к схеме прозрачный целлофан и во время допроса свидетелей, просила показать их крестиками кто где находился во время драки. При этом каждому новому свидетелю давался другого цвета фломастер и прикладывался новый целлофан. После допроса свидетелей, адвокат наложила все целлофановые листы друг на друга и наглядно продемонстрировала, как разноцветные крестики не совпали друг с другом, а пестро разукрасили всю схему комнаты, где произошло убийство. Даже без слов адвоката стало понятно, что свидетели противоречили друг другу.
В одном из процессов подзащитный С., не признавая вину в хранении большого количества огнестрельного оружия, заявлял, что квартиру купил недавно и не знал, что за газовой плитой на кухне имелась ниша, в которой и было обнаружено оружие, т.к. плиту не отставлял и не менял. В судебное заседание адвокатом были представлены фотографии кухни подсудимого, на которых была изображена в том числе и плита, которая полностью прикрывала нишу.
Определенная практика по использованию наглядных пособий нарабатывается адвокатами, выступающими в суде присяжных. Видимо, и адвокатам, участвующим в обычном суде, нужно использовать опыт своих коллег.
Форма защитительной речи
Если у вас неудачная форма изложения, т.е. как вы говорите, то уже не имеет значения, что вы говорите, потому что все равно вас не будут слушать.
Можно выделить несколько моментов, необходимых для эффективной заключительной речи.
Ясность речи достигается четкостью ее конструкции, простотою и точностью словесного выражения мыслей. Аристотель говорил: «Если речь неясна, она не достигает своей цели.» Не следует утомлять внимание слушателей, загромождать речь излишним материалом, но в то же время нельзя и предполагать, что слушателям известно все то, что известно оратору.
Цельность и последовательность речи. Отбор и расположение материала должно быть сделано с таким расчетом, чтобы излагаемые факты, оценки и выводы были подчинены единой цели, составляющей главную тему речи.
«Краткость — сестра таланта». Сколько нужно выступать по времени? А столько, сколько необходимо, чтобы убедить в правоте вашей позиции. Краткость речи определяется не количеством затраченного времени на ее произнесение, а умением изложить все необходимое, взвешивая каждое слово.
Все помнят классический пример изумительной короткой речи Плевако Ф.Н. в защиту священнослужителя: «Он столько раз отпускал вам грехи, неужели вы не отпустите ему его грех». Речь была убедительной, достаточной и эффективной. Ничего лишнего. Любая хорошая речь не содержит ничего лишнего.
Думаю, коллегам приходилось слышать из уст председательствующего в суде предупреждение адвокатам перед прениями «говорить только по существу». И надо признать, иногда такие предупреждения бывают к месту, поскольку в некоторых случаях адвокат «разбежится» в речи, а остановиться не может.
Язык. Совершенно очевидно, что выразительной, красивой речь может быть только тогда, когда у говорящего имеется богатый словарный запас. А это уже индивидуальные особенности оратора. Хочется каждому и себе в том числе пожелать: «Пополняйте свой словарный запас.»
Иногда аудитория вместо того, чтобы анализировать доказательства, начинает считать, сколько раз выступающий сказал «вот», «значит», «как бы сказать», «собственно говоря», а если среди выступающих таким недостатком страдают несколько человек, то есть возможность выявить рекордсмена. Совет простой — следите за своей речью. Просите коллег, участвующих вместе в процессе, чтобы они напоминали вам о вашем недостатке. Мучительно подыскивая нужное слово, лучше промолчите, но не заполняйте паузу словами-паразитами. Репетируйте речь заранее, лучше с диктофоном. Прослушав позднее запись, вы, возможно, что-то для себя откроете.
Будьте осторожны с иностранными словами, особенно если смысл их понятен достаточно смутно.
Помните, заседатели могут и не понять вас, если вы будете изъясняться только на юридическом языке.
Думаю, что вы потеряете не слишком много времени, если вместо «вещдок» и «опер» скажете вещественное доказательство и оперативный работник (возможны и другие сокращения).
Не смущайтесь, если с трудом выговорили какой-либо специальный медицинский, криминалистический термин из заключения экспертиз. Ведь они иногда бывают такие сложные. Но чтобы не «спотыкаться» на словах, лучше прочитать их несколько раз заранее.
Звучание речи. Используйте громкость (никогда не кричите), высоту, темп и ритм, паузы, молчание, артикуляцию и произношение.
Если вы прирожденный оратор — замечательно. Если нет — тренируйте свою речь. Штудируйте книги по ораторскому и актерскому мастерству. Если будете настойчивы — успех придет обязательно.
Начните хотя бы с того, что произнесите несколько раз с разными интонациями и громкостью фразу «Мне не нравятся ваши советы» или какую-нибудь другую на ваше усмотрение.
Язык жестов. Однажды один мой коллега, у которого я поинтересовалась его мнением о моем выступлении, сказал: «Я очень хорошо запомнил ручку, которую ты держала в руках, она постоянно отвлекала мое внимание.» Этого было достаточно, чтобы сделать определенные выводы. Какие? Думаю, вы догадались — я теперь во время выступления ручку оставляю на столе.
На вас смотрят несколько пар глаз. Они замечают все: как вы поправляете галстук или прическу, размахиваете руками.
Произнося речь, заглядывайте в глаза слушающим вам, не игнорируя никого из состава суда.
Если нужно заглянуть в записи, постарайтесь это делать незаметно.
Следите за выражением своего лица. Будьте естественны.
Индивидуальный стиль. Каждый из адвокатов безусловно добавил бы еще свои рецепты того, что и как надо говорить в прениях. Кто-то, примерив к себе эти советы, возможно, скажет, что они по каким-то причинам не подходят, а кто-то, взяв их на вооружение, перекроит их как костюм в соответствии со своим размером, ростом, любимым фасоном, цветом.
Будьте настойчивы, одержимы. Ищите свой собственный неповторимый стиль, в котором можно и на людей посмотреть, и себя показать.
НЕКОТОРЫЕ ОСОБЕННОСТИ ВЫСТУПЛЕНИЯ
В ПРЕНИЯХ ПЕРЕД СУДОМ ПРИСЯЖНЫХ
Один начинающий адвокат в беседе со мной пожаловался, что в обычном суде его не слушают или делают вид, что не слушают. «Я себя считаю судебным клерком, от которого ничего не зависит, вот известных, заслуженных они слушают». Я ответил ему, что это неправда. Слушают и тех и других, правда, с разным вниманием. Но если адвокат по накатанной колее из процесса в процесс произносит одну и ту же заготовку, то могут не только не слушать, но и откровенно улыбаться, заранее предчувствуя шаблон. Одна моя коллега с огромным стажем работы никак не могла избавиться от стереотипной фразы, которую повторяла из процесса в процесс: «Из сотни шкур кроликов нельзя сшить шкуру одной лошади».
Каждое дело требует своего индивидуального подхода, иначе процесс, бесспорно творческий, приобретает оттенок ремесленного, кустарного.
Автору приходилось очень много раз участвовать как в обычных процессах, так и в суде присяжных заседателей. Но после того, как ты глотнул свежего воздуха независимости и состязательности, все труднее и труднее окунаться в тину обычного процесса.
Эмоциональное воздействие. Эмоциональное воздействие на присяжных играет очень важную роль. Без эмоций самая точная, выверенная, но сухая речь заметно обедняется. Особенно она проигрывает на фоне эмоциональной речи представителя государственного обвинения. Адвокаты в обычных судебных процессах прибегают к эмоциям, когда говорят о личности подсудимого, взывают о жалости к его детям, больным родителям, прошлому, семье и школе, допустившим плохое воспитание. В суде присяжных анализируются, в основном, факты и нужно очень много такта, выдержки, чтобы не скатиться на приемы, используемые в обычном процессе.
Выступая в прениях, адвокат говорил о том, что ученого, бывшего председателя комитета народного контроля посадили в угодливую клетку, установленную в нарушение Женевской конвенции о правах человека. Председательствующая заметила, перебив речь адвоката: «А чем это уродлива клетка?», защитник ответил, что она уродует личность человека, которого, будто зверя в зоопарке, посадили перед народом. Кстати, клетка, на мой взгляд, должна быть убрана из залов судебных заседаний, так как она формирует в сознании присяжных независимое от доказательств убеждение в виновности подсудимого.
В заключительной части речи, желая показать, что клетка не такая уж непреступная крепость, адвокат, обращаясь к присяжным заседателям с просьбой освободить невиновного из клетки, в эмоциональном порыве так качнул за ее прутья, что с потолка посыпалась штукатурка. Эффект был очень сильным. Клетка даже от одного прикосновения зашаталась и перестала быть столь страшной и незыблемой. Присяжным после этого гораздо легче было выносить свой вердикт. А клетку укоротили, теперь она не достает потолка и как бы ее не раскачивали её желающие последовать этому примеру, штукатурка больше не сыпется.
Адвокаты часто берут на вооружение друг у друга те или иные эмоциональные приемы. Один адвокат, выступая в обычном процессе, обратился к суду со словами: «Это обвинительное заключение настояно на страданиях подсудимого, на крови потерпевшего, на слезах жены и детей подсудимого, а каждый факт, изложенный в нем, или извращен или вымышлен, поэтому грош цена ему», — и порвал обвинительное заключение, бросив его на стол. Эффект был пронзительный: весь зал суда, набитый до отказа слушателями и корреспондентами, минуту молчал, потом взорвался аплодисментами. Утренняя газета вышла с заголовком: «Адвокат рвет обвинение». Так вот, другой адвокат буквально повторил этот эмоциональный жест на глазах у присяжных заседателей. Эффект был примерно таким же. Подсудимый был по основному обвинению оправдан. Но потом по жалобе потерпевшего вердикт был отменен кассационной палатой Верховного суда России, а эмоциональный порыв адвоката стал темой одного из примеров на совещании судей, где член Верховного суда РФ вопрошал, а почему адвоката не привлекли за неуважение к суду?
Эмоции нужны, эмоции важны, но они не должны перехлестывать и уводить в сторону от основной позиции защиты, а только оттенять и украшать речь. А то может получиться, как в напутствии к присяжным заседателям в судебном процессе с моим участием: «Особенно азартным в процессе был адвокат.» И я себя очень явно представил в образе охотничьей собаки, бегущей за дичью.
Адвокатам иногда есть чему поучиться и у своих процессуальных противников.
Я вспоминаю один из уголовных процессов в США в 1996 году, когда приходилось в качестве проходящего стажировку присутствовать в судебном процессе в Вашингтоне по делу с участием суда присяжных. Слушалось дело по обвинению одного из водителей по фамилии Вашингтон в умышленном убийстве. Народ штата против Вашингтона. Подсудимый улыбался на процессе, сидел рядом с преуспевающим адвокатом. Категорически отрицал свою причастность к совершенному убийству. У государственного обвинителя доказательств вины Вашингтона было очень мало. Но основное доказательство — запись на магнитофонной ленте одной из свидетельниц, где сна взволнованно называет марку автомашины подсудимого, было очень ярким и в прямом смысле звучным. После вроде бы убедительной речи адвоката в защиту Вашингтона, снова взяла слово прокурор. В США в речах на суде последнее слово остается за прокурором. Она не сказала ни слова. Она просто поставила на магнитофон пленку с записью в полицейском участке крика свидетельницы. Через три часа мы узнали вердикт присяжных: виновен — мера наказания от 30 до 60 лет лишения свободы.
Демонстрация. Использование наглядных пособий нехарактерно для российских судов с участием присяжных заседателей. Но уже сейчас, постепенно, думаю под влиянием американских и европейских судов, все более настойчиво стали украшать судебные процессы. Я считаю, что именно украшать, потому что давно известной Одна картинка красноречивее тысячи слов.
Л. обвинялся в нападении на старушку с целью хищения иконы «Сошествие в ад с праздниками и страстями». Обвинение указывало, что разбойное нападение было произведено с использованием баллончика с газом нервно-паралитического воздействия. Л. отрицал этот факт. Анализируя многие предшествующие делу обстоятельства, в том числе и состояние здоровья, адвокат обратил внимание на то, что Л. страдает очень редким заболеванием и ему врачом было выписано лекарство в аэрозольной упаковке. На вопрос адвоката Л. Вспомнил, что действительно во время совершения преступления пользовался подобным лекарством. Адвокат во время допроса показал баллончик старушке, она заявила, что баллончик очень похож. Когда защитник нажал на стержень баллончика, потерпевшая вспомнила, что звук выделения газа тоже похож, тогда адвокат дал понюхать запах лекарства из аэрозольной упаковки, после чего потерпевшая воскликнула: «Да, точно, именно таким был запах из баллончика!».
Тот, кто участвовал в судебных процессах с участием присяжных, наверно замечал, как представитель государственного обвинения в делах, связанных с убийствами, стараются показать фотографии расчлененного тела, видеозаписи места происшествия. Адвокаты всегда возражают против такой демонстрации, но не всегда им это удается.
Однажды, потерпевшая принесла в зал судебных заседаний увеличенный портрет ее погибшего от рук подсудимого сына. Молодого, красивого. В черной рамке с траурной лентой. Мать не говорила ни слова. Просто держала портрет на коленях перед присяжными заседателями. Казалось бы, нет нарушения процесса. Но эмоциональное воздействие явное и очень сильное. Адвокат очевидно принял правильное решение, заявив ходатайство о прекращении демонстрации портрета. Ходатайство было удовлетворено.
Как правило, в российских судах нет классной доски, на которой адвокат мог бы нарисовать схемы или графики. Но я думаю, что лист ватмана и нарисованные на нем необходимые графически изображения не затруднят ни одного адвоката.
Наиболее наглядными, на мой взгляд, являются рисунки орудий преступления) произведенные в масштабе. Например, перочинный нож, которым защищался подсудимый, и разбитая бутылка «розочка» из-под шампанского. Нарисованные ярким фломастером такие рисунки дают очень ясную и контрастную картину случившегося. Автору приходилось разговаривать с присяжными заседателями после процессов, почти все опрошенные говорили, что правильно понять всю картину случившегося помогла нарисованная схема, которую воспроизвел в суде адвокат на листе ватмана.
Увеличенные, сделанные в масштабе схемы места происшествия, наглядно представят трагические события, оттенят позицию подзащитного. Помогают нейтрализовать чересчур активного свидетеля, который заученно повторяет слово в слово изложенное на бумаге следователем показания. А вот когда по просьбе адвоката он пытается показать на схеме расположение действующих лиц, как правило, улетучивается вся уверенность этого свидетеля. Естественно, если он не работает всю жизнь с чертежами и графиками.
В обещание на определенные льготы и покровительство следователя, обвиняемый признал себя виновным еще в ряде дополнительных, пусть незначительных, но преступлений. Эти преступления давным-давно числились за следственным отделом как нераскрытые (кража кур, белья, велосипеда, кухонной утвари и т.п.). Адвокат попросил нарисовать на схеме путь к месту преступления. Когда приехавший из другого города и не знавший расположения улиц подсудимый, стал растерянно чертить в разные стороны фломастером различные линии, всем стало ясно. Подсудимый никогда не был на этих улицах, в этих домах. По дополнительно вмененным эпизодам подсудимый был оправдан.
По другому делу прокурор в своей речи, наряду с перечисленными доказательствами, сделал вывод, направленный на внимание присяжных заседателей: «Вы помните один из свидетелей показывал, что подсудимый был в бордовых брюках? Посмотрите на подсудимого, он и сейчас в бордовых брюках.» Упустить такой шанс адвокат никак не мог, и когда он закончил анализ всех доказательств, то заметил, глядя на прокурора: «А что касается бордовых брюк, то их носят не только подсудимые.» В этом судебном процессе прокурор был не в форме, а в бордовом костюме. Комментарии, я думаю, излишни.
По материалам уголовного дела, одному из государственных чиновников Я., была передана взятка в размере 10 миллионов рублей. Но, очевидно, у работников отдела по борьбе с экономическими преступлениями то ли не было в тот момент нужной суммы, то ли никто не захотел давать в долг, то ли не было времени. Но они, нисколько не сомневаясь в правильности своих действий, изготовили «куклу», прикрыв с двух сторон настоящими денежными купюрами, нарезанные под формат денежных купюр, чистые листы бумаги.
Адвокат изготовил аналогичную «куклу». В самом начале своего выступления в прениях достал эту «куклу» из портфеля и стал держать ее в руках во время произнесения речи, невольно приковывая к этому предмету внимание присяжных заседателей.
А потом (почти по Чехову, если висит ружье в первом акте, то оно должно выстрелить в последнем) в конце речи адвокат спросил суд: «Вы не возражаете, если я ее уроню?» Судья, заворожено глядя на пачку, кивнул. И. пачка полетела под стол прокурора, рассыпаясь в воздухе белыми листками, демонстрируя весь «вес» и «значимость» вмененной суммы взятки.
Что нужно делать, если сказать нечего? Ну, подумает читатель, да какой адвокат не сможет продержаться на адвокатской трибуне меньше пяти минут! Действительно, Вы вспомните всю судебную систему, начнете объяснять тот или иной закон. «Да разве мало своих приемов у каждого адвоката? Правда, я знаю одного, которому, в процессе совершенно, казалось бы, нечего было сказать. Фабула дела проста и омерзительна. Некий П., отбыв только что десятилетний срок за умышленное убийство, на другой день совершает вновь преступление, но какое! Он на глазах у очевидцев вынимает из коляски восьмимесячную девочку, насилует и ударяет головой об угол дома. Только вмешательство милиции с трудом спасло П. от разъяренной толпы. В судебном заседании П. вину свою признал полностью. На него показали не менее десятка как прямых, так и косвенных свидетелей, против него были все заключения судебных экспертиз, в том числе и судебно-психиатрические, как амбулаторная, так и стационарная, которые дали заключения о том, что П. вменяем. Что оставалось делать бедному адвокату? Тем более, что речь прокурора на удивление была стройна и логична своим требованием смертной казни для подсудимого. Мне кажется, адвокат нашел единственно правильное решение. Его речь была очень коротка и она прозвучала примерно вот так: «По заключению амбулаторной и стационарной экспертиз П. признан вменяемым. Но я не верю, что подобное может совершить нормальный человек. Считаю, что П. необходимо направить на повторное обследование в институт судебной психиатрии им.Сербского». Просьба адвоката была удовлетворена.
Возражения на реплику прокурора. Многие адвокаты очень любят в процессе отвечать на взятую представителем государственного обвинения реплику. Какое-то озорное состояние, сказать и не получить сдачи. Одной хлесткой фразой разбить все сказанное в реплике.
Трудно удержаться от собственного примера. В одном из судебных заседаний молодая и очень амбициозная представитель государственного обвинения в реплике сказала: «Да, адвокат говорил очень хорошо и красиво. Но меня не убедил!». И села на свое место, глядя на меня с вызовом, что же я смогу ответить на такой выпад. Думаю каждый из читателей знает свой вариант ответа. Мой же был таким: «А я убеждал суд, а не прокурора».
Бывает обидно в процессе за тех адвокатов, которые под тем или иным предлогом уклоняются от возможности дать ответ на реплику прокурора: «А зачем мне это нужно, я и так все сказал. А зачем отвечать, если прокурор не коснулся моего подзащитного. Для чего отвечать, ему же ответили другой (другие) адвокаты». Уверен, что право возразить на реплику для адвоката не столько возможность точно и хлестко ответить оппоненту, сколько оставить последнее слово за собой. Не дать почувствовать присяжным заседателям, что выпад представителя государственного обвинения остался безнаказанным.
В реплике иногда можно незаметно (обычно реплика касается только сказанного прокурором) коснуться каких-то упущенных, но очень важных для защиты моментов. И, как бы отвечая прокурору на его реплику по поводу доказанности или квалификации, вставить в ответ и упущенный факт.
Язык. Мимика и жесты. Наверное, многим адвокатам за время работы, приходилось слышать яркие образные выступления, но не меньше и тусклых, бесцветных.
В последнее время сленг стремительно врывается в нашу повседневную жизнь, как в бытовую так и в официальную речь. Однажды, автор сделал замечание молодому коллеге по поводу чрезмерно перегруженной защитительной речи словом «понимаешь». Получил ответ: «Ну и что. Сам президент грешит подобным недостатком!» И грустно, и смешно. Появились в речи «как бы», «классный», «крутой». А как часто звучит: «подельник», «его продали свои же», «какой может быть базар», «хата», «шконки», «шмотки», «туфта», «разборка», «забить стрелку», «прокурор наезжает на подсудимого». Знаю московского адвоката, которая не может обойтись без любимого словечка «улет». Я думаю этот перечень каждый может продолжить. Если сленг украшает речь (что очень сомнительно), им можно пользоваться. Если нет, то лучше не надо. Выступая перед присяжными, нужно пользоваться простым, понятным всем языком. Ни в коем случае не книжным. Структура должна быть простая. Предложения короткими.
Приходилось слышать адвоката, который трагическим голосом, рассказывал об очередной пустяшной краже профессионального карманника. Известен адвокат, который все содеянное подсудимым любил преуменьшать и прекратил это только после следующего случая. Участвуя в прениях и, как всегда, преуменьшая роль своего подзащитного, адвокат стал говорить примерно следующее: «Ну и что. Мой подзащитный тихонечко по головке ударил потерпевшего маленьким молоточком. Он же не хотел убивать?» Правда, убил. Представитель государственного обвинения в реплике напомнил протокол осмотра вещественного доказательства «маленького молоточка» — его вес 600 граммов. Маленькая кувалда.
Мимикой и жестом подчеркиваются наиболее важные, ключевые моменты речи. Это и выражение лица, движение рук, поворот головы. Многие адвокаты в суде присяжных, любят расхаживать по залу судебного заседания. Иногда проходит мимо присяжных, отворачивается от них. И, очевидно, не ведомо им, что они теряют контакт с присяжными. Обрывает незримую нить, которая приковывает внимание к выступающему. Адвокат должен смотреть в глаза присяжным, причем желательно не пропуская никого. Должен контролировать выражение своего лица. Известен адвокат, который комментирует доводы представителя обвинения не иначе как сквозь зубы.
Бесспорно недопустимы неумеренная жестикуляция, почесывание, зевота, шмыгание носом, кряхтение, притоптывание, перебирание каких-либо предметов в карманах и т.п.
Продолжительность речи. Известно выражение Авраама Линкольна, который в письме извинялся, что не смог написать письмо покороче. Не было времени. Но адвокатская речь не президентское послание и, очевидно, по каждому делу требуется индивидуальный подход.
Знаю только одно. Говорить нужно до тех пор, пока тебя слушают. И если видит адвокат, что внимание присяжных начинает рассеиваться, немедленно речь прерывается. Если, конечно, ее нельзя чем-либо оживить, чтобы обострить восприятие.
Известен пример длинной речи адвоката, который, как кажется автору, принес вред подзащитному.
Дело слушалось на выездной сессии Областного суда в переполненном зале районного Дома культуры и было рассчитано на один день. Последняя электричка уходила в 23 часа, ночевать в райцентре никому не хотелось. К девятнадцати часам закончили свои выступления прокурор и адвокат одного из двух подсудимых. Слово было предоставлено второму адвокату. Ему очень хотелось ничего не забыть. На все обратить внимание суда. Он не видел нервного напряжения председательствующего, отодвигал от себя лист бумаги с надписью: «закругляйся», который неоднократно подсовывал ему под руку коллега по защите. Адвоката несло. Произносил он свою речь ровно четыре часа. Результат: двенадцать лет лишения свободы. Прокурор в своей речи требовал восемь.
Стиль речи. Каждый практикующий адвокат обладает своим собственным стилем произнесения защитительной речи. Переделывать свой, выработанный годами стиль очень сложно — он выражает характер. Изменить стиль проще всего, посмотрев на себя со стороны. Сейчас увидеть и услышать себя при помощи видеокамеры, думаю, нетрудно каждому.
Выступление должно быть решительным, твердым, уверенным в своей правоте. Многие адвокаты перед присяжными используют стиль дискуссии, выражая свою точку зрения, как в споре между друзьями или коллегами.
Стиль очень близко связан с эмоциональностью речи. Не эмоциональная речь скучна. Но во всем должна быть мера. Автору приходилось видеть буквально рыдающую во время прений защитнику. Коллеги этому адвокату даже приклеили ярлык: «плакучая» и говорили: «Ну, она может выплакать любой результат!»
Увы, не всегда. Но как вредна чрезмерная эмоциональность, так и сухость речи делает ее бесцветной и трудно воспринимаемой.
Истории, аналогии. Истории и аналогии безусловно украшают любую речь. Но пользоваться ими надо только умело. Истории и аналогии должны быть краткими, яркими и приведенными к месту. Один из адвокатов, участвуя по делам об убийствах, часто ссылался на Нюрнбергский процесс. Он говорил о справедливости суда и. о том, что не все представшие перед судом преступники были повешены.
Не уместен в речи адвоката анекдот, вызывающий улыбку, хотя допускаю, что аналогия с ним иногда уместна. Любые истории, рассказанные адвокатом во время произнесения защитительной речи, помогают привлечь внимание присяжных заседателей, если оно ослабло. Но обязательное требование — повествование излагаемой истории не должно увести адвоката от основной темы. Позиция должна усиливаться историей, оттеняться с ее помощью.
Примеры, наверное, наиболее эффективный прием, к которому прибегают судебные ораторы. С их помощью удается, как бы приблизить рассматриваемый предмет к присяжным. Например: «Мне приходилось встречаться с удивительным человеком, который говорил по этому поводу следующее. «. Внимание слушающих, как правило, усиливается.
Безусловно, все рассказанные адвокатом истории и аналогии должны быть свежи, оригинальны и желательно, чтобы не повторялись из процесса в процесс.
Внешность. Известно чисто русское выражение: с лица воду не пить. Но вот одежда адвоката при выступлении перец присяжными заседателями имеет очень важное значение.
Если адвокат неряшлив, в измятом костюме или платье, невольно создается впечатление, что он не уважает тех, к кому обращается с речью и кого защищает. Сразу вспоминаю грустную историю, рассказанную давным-давно председателем одной из дальневосточных коллегий адвокатов. Гражданин Японии, задержанный за незаконный лов рыбы в прибрежных водах России) из природной вежливости склонялся к ногам назначенного ему в порядке ст.49 УПК адвоката, а тот, приехавший издалека в командировку, удивлялся) чем это так интересуют иностранца пыльные сапоги адвоката.
Экстрамодная одежда, пожалуй, также вызывает повышенную раздражительность или отвлекает внимание присяжных заседателей.
Автор лично наблюдал в процессе, как рядом сидящие женщины присяжные оценивали взглядами чрезмерно громоздкую и яркую бижутерию, выступавшей с речью адвоката. И пренебрежительно переглядывались между собой. Элегантность — да. Вычурность — нет.
Сильный финал. Конец — делу венец. Концовка речи адвоката в суде присяжных должна быть, пожалуй, самой эффектной ее частью Если концовка смята, наполовину обесценена вся речь.
В заключительной части можно подвести итог всего сказанного. Кратко, четко, энергично. Безусловно недопустима альтернатива в позиции. Адвокатская позиция должна быть вынесена на суд присяжных только одна. Строго выверенная и выстраданная в ходе судебного заседания. Считаю, что концовка речи должна быть такой, чтобы у слушающих появилось непреодолимое желание аплодировать выступлению адвоката.
Речи современных российских адвокатов перед судом присяжных еще не издавались и поэтому я приведу в качестве примера три заключительных аккорда известных русских адвокатов прошлого столетия:
«От первого вопроса вашего испытывающего ума оно пошатнется, от первого прикосновения судейской совести падет в прах В вашей памяти ничего не останется от их усилий, и если вы захотите разрешить дело по правде, вы правдой удовлетворите все наши требования».[4]
«Если хотите быть строгими, — будьте, осуждайте! Но ни ваш суд, ни даже удвоение казни недостаточны изменить его решения: и зная, и предвидя их, он все же предпочел бы лучше умереть, но руке, запачканной взятками и лихоимством, не допустить коснуться до его чистого, до его незапятнанного лица».[5]
«Господа присяжные! Щадите слабых, склоняющих перед вами свою усталую голову; но когда перед вами становится человек, который, пользуясь своим положением, поддержкою, дерзает думать, что он может легко обмануть общественное правосудие, вы, представители суда общественного, заявите, что ваш суд — действительная сила, сила разумения и совести, и согните ему голову под железное ярмо закона».[6]
В заключение хотелось бы еще раз подчеркнуть: любое выступление перед присяжными должно быть таким, как будто это последнее и самое важное дело адвоката в жизни.
Однажды, несколько лет назад, автору пришлось участвовать в судебном процессе вместе с бывшим председателем коллегии адвокатов. Это очень спокойный и рассудительный человек, сейчас уже благополучно доработавший до пенсии и ровно в 60 лет ушедший на заслуженный отдых, к грядкам и картошке. После процесса бывший председатель на правах мудрого и старшего коллеги совершенно серьезно сказал: «Если ты будешь так выступать, то тебя надолго не хватит». Что можно было ответить на это? Сказал первое, что пришло в голову: «А мне скучно и не интересно ровное горение свечи. Мне больше по душе ревущее пламя, обжигающее сердца».
* «Защита по уголовному делу», под ред. Е.Ю. Львовой, М.,1998, стр. 109-134
[1]П.Сергеич. Искусство речи на суде. М., Юридическая литература. 1988, с. 78
[2]А.Ф.Кони. Избранные произведения. М., 1956.