Требования юридической терминологии

Юридическая терминология в российском публичном праве — А.В. Черекаев

Дата: 03.10.2011 Автор: А.В. Черекаев

Одним из важнейших требований является требование единства юридической терминологии. Требование единства терминологии состоит в том, чтобы одинаковые термины имели в нормативных актах соответствующего государства и особенно в актах одной и той же отрасли права одно и то же значение. Поэтому многозначность используемых в текстах нормативных правовых актов терминов, как это имеет место в российском праве в отношении термина «законодательство», недопустима. Однако в реальной правотворческой практике это требование зачастую игнорируется. В результате этого возникают проблемы при толковании соответствующих терминов.

Точное и ясное понимание юридических терминов успешно достигается при их специальном максимально четком и немногословном определении в законодательных актах. Точные определения юридических терминов, составляющие содержание так называемых дефинитивных норм (от латинского definitio – краткое логическое определение какого-либо понятия, содержащее наиболее существенные его признаки), – непременное условие повышения юридической культуры правотворчества, укрепления законности. В связи с тем, что юридическая норма представляет собой формализованное предписание, четкие юридические определения должны даваться всем терминам, имеющим решающее значение для правового регулирования[2].

Требования к использованию юридической терминологии в публично-правовом законодательном тексте должны быть более высокими по сравнению с требованиями, предъявляемыми к частно-правовой терминологии. Публичное право основано на приказе, императиве, оно ограничивает права и свободы граждан, наказывает лиц за общественно опасные деяния, носит властный характер. Малейшие неточности в терминологии публично-правовых законах могут существенно исказить подлинную волю законодателя и, как следствие, привести к необоснованному ограничению прав и свобод граждан или, наоборот, к существенному ущербу интересам государства и общества. Публично-правовыми нормами регулируются основы государственного устройства, что также требует повышенного внимания к использованию юридической терминологии.

Как известно, к отношениям частно-правового характера при нечеткости или неясности нормы может быть применена иная правовая норма по аналогии. В публичном праве, учитывая императивный характер норм, применение права по аналогии нежелательно, а зачастую недопустимо, что предусматривается самими публично-правовыми законами (например, Уголовным кодексом Российской Федерации).

Публично-правовая терминология должна отличаться максимальной четкостью, в нормативных актах публичного права должен последовательно проводиться принцип единства юридической терминологии. В этой отрасли права в отличие от частного права недопустимо использование многозначных терминов, так как это почти всегда приводит к искажению подлинной воли законодателя при толковании и применении норм, в которых содержатся данные термины. Для диспозитивной нормы частного права многозначность допускается, так как в ряде случаев сторонам предоставляется право на установление в договоре значения, в котором используется термин в том или ином случае. Например, в Гражданском кодексе часто встречаются диспозитивные нормы, которые применяются «если иное не установлено договором».

Для императивной же нормы многозначность ее толкования приводит либо к отсутствию внятного регулирования соответствующих общественных отношений, либо, как это часто бывает, к извращению содержания нормы правоприменителем. В идеале при подготовке законодательных и иных нормативно-правовых актов публичного права следует стремиться к минимизации возможности различного толкования норм таких актов в различных жизненных ситуациях, в том числе судами. В этих актах должна использоваться юридическая терминология, не допускающая возможности толкования, норма публичного права должна своей словесной формой давать исчерпывающее представление о ее значении, о подлинной воле законодателя.

Соответствие конституционной терминологии требованиям законодательной техники является одним из важнейших показателей правовой культуры государства. Кроме того, необходимо иметь в виду, что конституционная терминология является базисом для всей правовой терминологии, так что соответствие конституционной терминологии требованиям законодательной техники определяет общий уровень терминологии всех нормативно-правовых актов государства.

Нормы административного права определяют структуру и компетенцию министерств, ведомств, их управлений, отделов, порядок деятельности различных государственных предприятий и учреждений. Объектами управления являются наука, культура, образование, здравоохранение и иные области государственной деятельности. Особенность этих отношений заключается в том, что они основаны на принципе власти – подчинения и одной стороной в них всегда выступает государственный орган или должностное лицо. Проблемы применения юридической терминологии в административном праве в настоящее время стоят достаточно остро, что негативно сказывается на управлении в государстве.

Журнал научно-педагогической информации

Институт научной информации и мониторинга РАО

Требования к юридической терминологии нормативных актов

Авторы: Земляная Татьяна Борисовна, ИНИМ РАО, Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript ; Павлычева Ольга Николаевна, ИНИМ РАО, Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript

Аннотация: В статье изучены вопросы исследования специфики правового определения как разновидности нормативно-правовых предписаний, отражены отличия категорий «понятия права» и «правовой науки», обозначены вопросы, решаемые законодателем при формулировании дефинитивных нормативно-правовых предписаний, рассмотрены особенности разделения терминов на общеупотребимые, специально-юридические и технические. Особое внимание уделено изучению проблематики вопроса о расположении дефиниции в структуре правового акта, связаного со значимостью соответствующего понятия в масштабе акта, т.е., с количеством норм, в которых это понятие используется, а также требованиям, необходимым для обеспечения единства терминологического поля и стабильности в употреблении терминологии нормативных актов, и условиям необходимости введения в закон новых терминов.

Abstract: Questions were studied in the article related to research of specificity of a legal definition as a version of normative legal instructions; further, the article reflects differences between categories of «concept of law» and «legal science», indicates questions legislators solve when formulating definitive normative legal instructions, and considers features of term division into common, special legal and technical terms. Special attention was given to study of a question on definition location in a legal act structure related to importance of the respective concept on a scale of an act, i.e., to a quantity of rules where this concept is used; the same attention was also given to requirements necessary for support of integrity of a terminological field and stability in the use of normative act terminology and to conditions of necessity for new terms to be introduced into the law.

Ссылка: Земляная Т.Б., Павлычева О.Н. Требования к юридической терминологии нормативных актов. // Журнал научно-педагогической информации. 2010. № 9. [Электронный ресурс — /2010/46-09/109-zemlyanayapavlicheva%5D

Значение, виды. Требования, предъявляемые к юридической терминологии

Особенность законодательного стиля характеризует терминология. Как точно замечено по этому поводу, благодаря юридической терминологии, создается экономия сотни слов (См.: Иеринг Р. Юридическая техника. Ярославль, 1889. С. 31). Термин в речи законодателя имеет конструктивное значение, и в другом значении его употребление не допускается. Терминологическая развитость законодательства свидетельствует об уровне культуры законотворчества (А.Д. Керимова). Чем богаче терминологический фонд, подробнее отработана и шире используется законодательная терминология, тем в большей мере достигаются устойчивость, эффективность и лаконичность закона. Существует мнение о том, что “употребление в законе исключительно терминов – это идеал, к которому право стремится и которого оно никогда не достигнет из-за сложности самой действительности, составляющей предмет права и его цель” (В.М. Коган).

Распространенность терминологии в законодательном языке, или его терминированность, обусловлена свойствами права. Норма права представляет собой обобщение, типизацию определенных жизненных ситуаций, что находит выражение в словах – терминах, т.е. словесных обозначениях понятий, используемых при изложении содержания закона (нормативного акта)

Все юридические термины, употребляемые в юридической науке и законодательстве, подразделяются на три группы:

1) общеупотребимые термины – используемые при изложении нормативного материала (такие термины в одинаковой мере используются в бытовой речи, художественной и научной литературе, в деловых документах, они просты и общепонятны);

2) специально-технические термины – термины, заимствованные из области специальных знаний – техники, медицины, биологии. При использовании таких терминов законодателю необходимо придерживаться следующего правила: технические термины употребляются в том значении, которое закрепляют за ними соответствующие отрасли знаний;

3) специально-юридические термины – термины, используемые для обозначения того или иного юридического понятия (“соучастие”, “укрывательство преступления”, “доверительное управление”, “эмансипация”, “необходимая оборона”, “судимость”, “залог”, “оферта”, “акцепт”, “иск” и т.д.). Как и технические, специальные термины удобны, поскольку они обозначают необходимое понятие, как говорят специалисты, максимально уплотняют словесную информацию, экономят средства передачи законодательной мысли. Чем больше в законодательном тексте терминов, тем более он точен и лаконичен. В то же время законодатель не должен перегружать нормативный текст специальной юридической терминологией, так как это создает определенные трудности для восприятия закона.

В своей совокупности юридические термины образуют юридическую терминологию – основной и наиболее информативный пласт законодательства. При этом, занимая в законах относительно небольшой объем нормативного текста, юридическая терминология представляет основной их смысловой документ.

Как в целом к законодательной лексике, так и к терминологии предъявляются определенные требования.

Основные требования,предъявляемые к терминологии.К ним относятся следующие:

– единство юридической терминологии – употребление одних и тех же терминов в тексте нормативного акта в одном и том же смысле; правовому понятию должен соответствовать один и тот же термин в различных нормативных актах; разные правовые понятия не следует обозначать одним термином; близким по содержанию правовым понятиям следует присваивать сходные наименования, по возможности, однокоренные;

– общепризнанность терминов – использование общепринятых терминов, соответствующих нормам литературного языка. Общепризнанность предполагает употребление терминов в своем прямом и общеизвестном значении. Использование терминов в переносном значении не допустимо. Требование общепризнанности предполагает использование благозвучных и стилистически правильных терминов;

– стабильность, устойчивость терминологии – устойчивость терминов и ее неподверженность изменениям с принятием каждого нового закона. Использование законодательных новелл допускается в правотворческой практике. Однако неоправданные языковые новшества (чрезмерное применение неологизмов и модернизмов) ухудшают язык законодательства. В то же время устаревшие, неточные термины требуют замены. Наиболее удачной считается замена, введение новых терминов при проведении кодификационных работ. В этом случае такая процедура носит естественный характер;

– точность терминологии – использование терминов с четким и строго очерченным смыслом; употребление слов и выражений обычно в более узком или специальном значении по сравнению с тем, какое они имеют в общелитературном языке; использование слов и выражений в прямом и первичном их значении; отказ от двусмысленных и многозначных терминов. Точность законодательного стиля предопределяет определенные требования к нему, а именно: логическая последовательность и стройность изложения мысли законодателя, ее смысловая завершенность; единообразие способов изложения однотипных формулировок и др. (См.: Язык закона / Под ред. А.С. Пиголкина. М., 1977. В истории правовой мысли этот аспект нормативного содержания выражен эпиграфом к памятнику права Средневековья – “Саксонскому зерцалу”, право сравнивалось с зеркалом: “оно правдиво право саксов отражало, как образ женщины зерцало”). От точности языковой формы формулирования законодательных мыслей (суждений) следует отличать точность (адекватность) социального содержания законодательных формулировок, т.е. истинность правотворческого познания, его правдивость, объективность и обоснованность. В то же время следует иметь в виду, что языковая форма оказывает влияние на содержание передаваемой законодательной мысли. В том смысле, что законодательная мысль может быть облечена как в совершенную форму (т.е. быть вербальной копией суждения законодателя), так и в несовершенную. Значит, искусство обращения со словом необходимо законодателю так же как и качество ученого-исследователя в процессе правотворческого познания.

Следующим важнейшим свойством законодательного стиля является его доступность (ясность, простота законодательного текста). В тексте нормативного акта не допускается употребление устаревших и многозначных слов и выражений, образных сравнений, эпитетов, метафор; не допустимо использование канцеляризмов, штампов, слов и оборотов бюрократического стиля. Требование доступности предполагает корректное использование законодателем терминов, аббревиатур и сокращений, образованных из двух и более слов, осторожность при введении в оборот иностранной терминологии и техницизмов (Известно, что принятыми в России в 1913 г. Правилами изложения законопроектов использование такого рода терминологии запрещалось (см.: Правила изложения законопроектов. СПб., 1913. С. 171). В сегодняшних условиях такой запрет вряд ли уместен (в современном языке число технических терминов уже превышает число слов общелитературного языка и продолжает расти). В то же время нормы использования техницизмов должны быть выработаны. “Мода, стремление к высокому стилю не должны входить в противоречие с общедоступностью законодательного языка). По степени доступности все законодательные акты подразделяются на две большие группы: рассчитанные на всех без какого-либо изъятия и сориентированные на специалистов. По форме своего изложения законы, безусловно, должны быть ориентированы на массового пользователя. В действительности же выполнение этого требования законодателю обеспечить крайне сложно, поэтому правовое государство должно найти соответствующие компенсирующие механизмы, которые бы сглаживали данные издержки законодательства (снабжение законодательных текстов доктринальным толкованием, эффективная юридическая помощь населению и пр.).

Краткость (лаконизм) и экономичность законодательного стиля, хотя и уступают по значимости точности и доступности, тем не менее также являются существенными характеристиками языка закона и в значительной степени выступают показателями правовой культуры законодателя. Требование экономичности предполагает минимальное расходование языковых средств, законодателем, ограниченное использование им терминов и слов при конструировании той или иной законодательной формулы. Экономное расходование языковых средств означает, что законодатель должен избегать неоправданных повторов, многословия при описании правовой ситуации. Общеизвестно: чем лаконичнее изложен текст, тем благоприятнее он для восприятия. В то же время законодатель должен помнить, что краткость и экономичность законодательного стиля приносят очевидную пользу только в том случае, когда они усиливают точность и доступность языка закона, иначе экономия может обернуться большими тратами.

Высокая степень формализации права наделяет законодательный язык еще одним таким свойством, его стандартность. Это, в частности, проявляется в повторении одних и тех же слов и словосочетаний, синтаксических конструкций, в применении языковых штампов – лексических и грамматических канцеляризмов. Стандартизация языка законов имеет важное значение для практики. На этой основе разрабатываются языковые стандарты, бланки.

§ 7. Юридическая терминология

Термины – это словесные обозначения понятий, используемых при изложении содержания закона (иного нормативного юридического акта).

В текстах законов используются три вида терминов:

а) общеупотребляемые, т.е.

б) специально-технические, т.е. имеющие смысл, который принят

в области специальных знаний – техники, медицины, экономики, биологии, например «депозит», «промышленное предприятие»;

в) специально-юридические, т.е. имеющие особый юридический

смысл, выражающий своеобразие того или иного правового понятия, например «залог», «владение», «перевод долга».

Необходимо обратить внимание на следующее. Специальноюридическую терминологию нельзя ограничивать набором особо сложных юридических выражений и слов. По сути дела, в законах, иных нормативных документах выражения и слова, которые, казалось бы, относятся к обычным, общеупотребляемым, в действительности имеют специфическое правовое содержание, причем в ряде случаев отличающееся от общеупотребляемого. Характерный пример – слово «сделка», которое, в обиходе имея даже упречный оттенок, в юридическом значении является высокозначимой правовой категорией.

В сущности, в каждой формулировке закона кроется своеобразный юридический смысл, понятный лицу, обладающему профессиональными юридическими знаниями.

Вот перед нами простые, всем хорошо известные слова – «способ обеспечения обязательства», «приобретение права», «неисполнение обязательства», «получение удовлетворения» (все эти слова и выражения взяты из определения понятия «залога», содержащегося в ст. 334 ГК). На самом же деле такие выражения, хотя и дают каждому общее

Государство и право

представление о данном предмете, все же в полной мере раскрывают свое содержание на основе специальных юридических знаний.

Использование терминологии в законах (иных нормативных юридических актах) подчиняется ряду требований. Основные из них такие:

единство терминологии: один и тот же термин (например, «долж-

ностное лицо», «несовершеннолетний») должен употребляться в данном законе (и во всех других нормативных актах) в одном и том же смысле;

общепризнанность термина: слова не должны быть «изобретены»,

придуманы законодателем только для данного закона или применяться в нем в каком-то особом смысле теми или иными разработчиками законопроекта;

стабильность терминов: они должны быть устойчивыми, их смысл

не должен изменяться с каждым новым законом;

доступность: при всей сложности юридической терминологии слова и выражения закона должны в целом давать правильное представление о содержании его норм.

Требования юридической терминологии

Законодательство тяготеет по смыслу к сфере точных знаний, требует однозначности составляющей его основу информации. Это требование для законодательства особенно существенно, поскольку правовые предписания должны обладать максимальной точностью изложения, и потому выделено в особое подразделение работы. Однозначность и точность информации в правовых документах невозможны при разнобое лексики, разночтении терминологии.

Требование единства юридической терминологии особенно возрастает в современный период, когда научно-технический прогресс все глубже проникает в общественную жизнь, когда увеличивается специализация знаний. Постоянное совершенствование управления производством, усложнение общественных процессов, внедрение вычислительной техники, создание автоматизированных систем управления и внедрение вычислительной техники, создание автоматизированных систем управления и информационных сетей, рост межнационального и международного сотрудничества во всех областях жизни – все это требует установления единых, четких и однозначных терминов, применяемых в науке, производстве, социальной сфере, культуре. Обозначение одного и того же правового понятие различными терминами – форма проявления избыточности юридической информации, с которой необходимо энергично и последовательно бороться, имея в виду в том числе и перспективы создания и внедрения информационно-поисковых систем в законодательстве и превращения их в общегосударственную систему.

Для единства юридической терминологии необходимо, чтобы при обозначении в нормативном тексте определенного понятия последовательно употреблялся один и тот же термин, а при обозначении разных, не совпадающих между собой понятий использовались различные термины. Иначе возможны нечеткость, путаница и даже ошибки в правовой деятельности. В связи с этим понятно, почему о необходимости единства юридической терминологии говорят практически все ученые, занимающиеся проблемами законодательной техники [1, 21].

Понятно, что единство юридической терминологии необходимо для правильного и единообразного применения права. Соблюдение этого принципа отражает уровень юридической культуры правотворчества. Могут возразить, что употребление одних и тех же терминов способно ухудшить стиль речи законодателя. Однако для юридического текста это возражение неприемлемо, ибо разнообразие здесь может нанести ущерб четкости, точности, а главное – однозначности изложения мысли законодателя. Справедливо отмечается, что повторение в законодательных текстах одних и тех же терминов вытекает из нормирующей и унифицирующей природы самого права, в силу чего является вполне оправданным [2, 168]. Требование единства юридической терминологии настолько важно, что его следует установить в нормативном порядке, подобно тому, как это сделано для унификации системы единиц измерений в химии, физике, метрологии.

Принцип единства терминологии должен соблюдаться при внесении различных изменений в законодательстве с учетом системности права. Так, если законодатель в основном акте отказывается от какого-либо термина, то необходимо исключать этот термин и из других актов, принятых в его развитие. К сожалению, это правило соблюдается не всегда. Например, в Основах гражданского судопроизводства уже употребляется термин «неосновательное обогащение», признанный неточным. Вместо него в Основах использован термин «неосновательное приобретение или сбережение имущества».

Наиболее жестко и последовательно принцип единства юридической терминологии должен проводиться в пределах одного нормативного акта. Здесь терминологический разнобой становится уже существенным нарушением законодательной техники. Между тем, в процессе правотворчества такое нарушение происходит достаточно часто. Например, в действующем законодательстве о судоустройстве встречаются термины и «защитник», и «адвокат»; в семейном законодательстве – и «расторжение брака», и «развод». Вот еще примеры: «наследник» и «наследователь»; «убой скота» и «забой скота»; «тяжкие последствия» и «тяжелые последствия»; «незаконная охота» и «браконьерство»; «транспортные средство» и «средство транспорта»; «таможенный контроль» и «таможенный досмотр»; «таможенная пошлина» и «таможенный сбор». Создается впечатление, что законодатель, заботясь о стилистическом разнообразии, приносит ему в жертву единство терминологии.

Бывает, и притом нередко, что единство терминологии нарушается как бы исторически – в актах, изданных в разные годы, иногда через значительные отрезки времени.

Например, в хозяйственном законодательстве можно найти такие идентичные по смыслу термины, как «железнодорожный путь», «железнодорожная линия», «железнодорожный путь сообщения»; «штатный аппарат», «штатный контингент», «штатный состав», «штатный персонал», «экономическая заинтересованность», «экономический интерес», «экономический стимул», «экспортируемая продукция», «экспортная продукция», «некачественная продукция», «недоброкачественная продукция».

Аналогичные примеры можно привести, анализируя и трудовое законодательство («удержание» и «вычет», «ночная работа» и «работа в ночное время», «сезонный характер работы» и «сезонная работа», «новый вид профессии» и «новая профессия», «работники» и «рабочие и служащие»); акты о землепользовании («приусадебные участники», «земельные участки» и «приусадебные земельные участки»; «пахотные земли» и «пахотные угодья»; «охранная зона» и «защитная зона»).

Принцип единства юридической терминологии можно распространить также на однотипные нормативные акты, издаваемые правотворческими органами, не находящимися между собой в отношениях субординации (например, правотворческими органами союзных и автономных республик, министерствами, ведомствами, местными органами).

Строгий контроль за обязательным соблюдением единства терминологии в одноименных актах, издаваемых различными органами, мог бы расцениваться как вмешательство в суверенные права соответствующего правотворческого органа. Хотя и представляется желательным максимально унифицировать употребляемые в одноименных кодексах союзных республик термины, однако жесткие требования предъявлять в таких случаях было бы неверным.

Один из важных аспектов терминологического единства состоит в необходимости избегать в законодательных текстах терминов с разным значением и одинаковым звуковым составом. По сути, фунционально это – терминологическая омонимия. В рамках одной отросли законадательства, а тем более внутри одного нормативного акта, равно как в комплексе основного акта и развивающих его положения иных юридических документов, терминологическая омонимия может стать существенным недостатком правотворческой техники . Так, ст. 34 УПК РСФСР определяет заключение прокурора, как мнение,высказываемое им в предусмотренных законом случаях в суде. Здесь слово «закючение «употреблено в значении «мнение, утверждение, возникающее в результате размышления или высказываемое устно. « По смыслу же ст . 387 того же Кодекса заключение прокурора – это писменный документ, подытоживающий результаты расследования вновь открывщихся обстоятельство . В этом случае слово « заключение» употреблено в значении «письменная итоговая оценка».

Вот другие примеры применяемых в законодательстве терминов, имеющих два или несколько значений: «аттестат» (учебный, воинский, продовольственный), «брак» (супружеские отношения, производственный брак), «наем» (имущественный, на работу); «отвод» (земель, участков, кандидатуры), «отпуск» (выдача чего-либо, отдых), «прокат» (сдача внаем, обработка металла), «рынок» (базар, сфера товараоборота), «ссылка» (на что-либо, наказание).

Как видим, из-за терминологический омонимии может смешиваться значение слов в нормативном акте, и поэтому ее следует по возможности сокращать, добиваясь тем самым большего единства юридической терминологии.

Во всех областях знания при широком разнообразии качественного анализа существуют два его уровня: анализ отдельных элементов, их свойств и характеристик и системный анализ всей совокупности элементов. Для правовой терминологии системность при анализе особенно важна, и требования к употреблению юридической терминологии должны исходить в первую очередь из системного анализа терминологического массива.

В терминоведческих работах языковая системность предполагает логическую упорядоченность описания, которая выражается в системности отношений отдельных языковых элементов [3, 123]. Для языка законодательства при современных разработках информационно-поисковых систем отображением отношений между правовыми терминами выступает Общеправовой тезаурус. Термины законодательства представляют собой не произвольную совокупность, а терминологическую систему, поскольку понятия, которые ими выражены, составляют внутренне связанную систему.

Интересный и яркий пример этого положения обнаружен в Общеправовом тезаурусе автоматизированной системы АИПС «Законодательстве». К заглавному слову «признание» в словарную статью в качестве термина, связанного ассоциативной связью, был включен термин «раскаяние». Тем самым термин «признание» был отнесен по значению к уголовному законодательству. При функционировании поисковой системы понадобилось включить в словарную статью новый термин из текущего законодательства – «всенародное признание». Формально он должен быть нижестоящим к дескриптору «признание», но тогда к нему абсолютно невозможна ассоциация «раскаяние». В эту вновь сформированную словарную статью термин «раскаяние» не может быть включен, иначе статья распадется по значению. Как видно, объединение в тезаурусе двух терминов (в разных сочетаниях) определяет возможность или невозможность включения в эту группу третьего термина. Тем самым объем значения каждого термина определяется его связями с тем или другим «соседом» по словарной статье тезауруса. Поэтому внутри словарной тезаурусной статьи место термина по отношению к другим терминам может рассматриваться как определение термина.

В нормативных актах выделяются многословные словосочетания, т.е. состоящие из четырех и более слов. Они употребляются для выражения сложных понятий, каждому из которых соответствует свой термин. Так, понятие «преступление против порядка управления» может быть выражено сочетанием терминов: «преступление»+»порядок управления»; словосочетание, соответствующее понятию «незаконное решение суда по гражданскому делу», включает термины «незаконность» + «суд» + «решение суда» + «гражданское дело».

Требование системности применительно к правовой терминологии не позволяет использовать внутри терминологических сочетаний предикаты, явно выражающие действие. Составные сочетания, определяемые как термины, могут быть лишь непредикативными сочетаниями. Например, неуместно определять как термины следующие сочетания, явно содержащие предикат: «взыскание, применяемое к лицу, лишенному свободы», «охота на зверей, охотиться на которых полностью запрещено», «охота после применения мер административного воздействия за нее», «занятие врачеванием как профессией лицом, не имеющим надлежащего медицинского образования». Все перечисленные примеры включены в тезаурус из нормативных актов в качестве отдельных дескрипторов, а между тем сочетания требуют разделения на отдельные термины непредикативной семантики. Такие действия неизменно должны сопровождаться включением дополнительных терминов, снимающих неоднозначность терминов и объединяющих их в группы по общему для них выделяемому признаку.

Системный подход к терминологии предъявляет к правовым терминам, содержащимся в законодательных документах, и определенные языковые требования. Они вызваны следующими лингвистическими принципами: при употреблении термина необходимо подчиняться требованиям однозначности и взаимообусловленности, принцип нормативности терминологии имеет в основании требование общелитературности всех языковых компонентов нормативного акта, принцип лингвистической экономии влечет за собой многочисленные и разнообразные последствия, которые выражаются, в частности, в том, что недопустима тавтология, нужна завершенность семантических связей.

Словообразовательная вариантность в терминологии очень велика и проявляется различными способами.

В разных нормативных актах встречаются термины, образованные от одного корня с помощью разных суффиксов:

в именах существительных (обычно отглагольных), обозначающих действие (обезличивание – обезличка; осушение – осушка; приостановление – приостановка; опротестовывание – опротестование; конфискация – конфискование; опека – опекунство); второе слово в каждой из пар является разговорным вариантом, иногда даже просторечным; при выборе варианта следует руководстоваться лексическими пометами в толковых словарях русского языка;

в определениях внутри словосочетаний (жилой массив – жилищный массив; оборонные мероприятия – оборонительные мероприятия; легкогорючий груз); при решении вопроса о выборе одного варианта из данных и подобных пар можно рекомендовать обратиться к тезаурусу, чтобы учесть, как часто встречается термин в поисковом массиве и употребляется в словосочетаниях, а затем выбрать наиболее частые и употребительные формы.

Словообразовательным вариантом выступает в терминологии неполное соответствие структур терминов. С равной частотой употребления в актах и в тезаурусе существуют термины «очистка воды» и «водоочистка». Но в паре «одинокая мать» и «мать-одиночка» первый термин значительно превосходит по частоте употребления второй. К этому же типу словообразовательных вариантов относится и группы терминов с перестановкой частей в словосочетаниях: «отдел жилищно-коммунального хозяйства» – «отдел коммунально-жилищного хозяйства», «кооперативно-колхозная собственность» – «колхозно-кооперативная собственность». Сюда же типологически включаются пары словосочетаний с обратным порядком слова: «обязательное государственное страхование» – «государственное обязательное страхование». В отношении подобных вариантов терминов позиция законодателя должна быть однозначной – следует выбрать только один вариант.

Промежуточный формой между грамматическими и синтаксическими вариантами, функционально выступающей как синтаксическая, является вариантная пара терминов типа: «орган прокуратуры» – «прокурорский орган». Обычно это пара словосочетаний из двух или более слов каждая; в одном случае – это существительное с подчинительной связью, в другом – согласованное определение при имени. В нормативных актах (по материалам тезауруса) часты подобные ряды вариантов: «законодательство о труде» – «трудовое законодательство»; «отдел торговли» – «торговый отдел»; «площадка для игр» – «игровая площадка»; «земля колхозов» – «колхозная земля». Очевидно, именно критерий стилистической целесообразности (например: «площадка для игр» – строже, официальнее; «игровая площадка» – проще, выразительнее) должен быть положен в основание выбора варианта из пар данного вида.

К другой группе неприемлемых словосочетаний, но противоположных по конструкции предыдущей группе терминов, относятся термины, состоящие из двух частей, в которых первая часть по смыслу никак не предполагает следующую. Противоречие это наиболее заметно, если сравнить термины: «боец» – «боец скота»; «мастер» – «мастер свиноводства»; «оператор» – «оператор машинного доения».

Предложенный анализ законодательного материала позволяет сделать практический вывод о том, что принцип грамматической и семантической экономии и непротиворечивости должен быть ведущим в работе над правовой терминологией.

Требования к терминологии нормативных правовых актов

Нормативно-правовой акт является юридическим документом.

Юридический документ — это внешнее словесно-оформленное выражение воли, закреплявшее правомерное или противоправное поведение и соответствующий результат. Юридические документы являются материальными носителями правовой информации, поэтому с помощью их изучения можно узнать о правовой жизни конкретного общества, страны, народа в определенный исторический период времени, о законодательстве, системе правосудия и т.д.

Юридические документы обладают следующими свойствами:

а) официальностью, т.е. они исходят от органов и лиц, уполномоченных на выдачу или принятие данных документов, например судебные решения, приказы министров, удостоверения личности, свидетельства о рождении, смерти, браке и др.;

б) содержат информацию, имеющую юридическую значимость;

в) особое внешнее оформление. В них указываются: кто выдает документ, кому, о чем, объект информации, юридические факты, реквизиты, необходимые подписи и печати, что придает документу юридическую силу;

г) сопутствуют всем стадиям правового регулирования — правотворчеству, правореализации, привлечению к юридической ответственности и др.

Все юридические документы должны оформляться по правилам юридической техники.

Касаясь непосредственно требований, предъявляемых к использованию юридической терминологии в нормативных правовых актах, хочу отметить, что, на мой взгляд, наиболее полный перечень указанных требований предложен в книге «Язык закона» (1990). Данный перечень содержит:

1. точное и недвусмысленное содержание обозначаемого правового понятия (недопустимость использования неясных, многозначных, расплывчатых и нечетко сформулированных терминов);

2. употребление терминов в своем прямом и общеизвестном значении;

3. простота и доступность понимания терминов;

4. отказ от употребления устаревших и активно не используемых в литературном языке слов и словосочетаний;

5. отказ от канцеляризмов, словесных штампов, слов и оборотов бюрократического стиля;

6. употребление, как правило, общепризнанных и устоявшихся в литературном языке терминов, имеющих широкое применение;

7. устойчивость, стабильность в употреблении юридической терминологии;

8. благозвучность и стилистическая правильность юридических терминов;

9. отказ от чрезмерного употребления терминов — аббревиатур и сокращений, образованных из двух или более слов;

10. для единства терминологии близким по содержанию правовым понятиям присваиваются сходные наименования, по возможности однокоренные;

11. максимальная краткость формулирования терминов.

Приведенная совокупность требований весьма обстоятельно, полно и объективно учитывает вопросы, возникающие при употреблении терминов в нормативном тексте. Несоблюдение указанных параметров, как правило, влечет за собой определенные трудности в понимании смысла терминов и их применении, в том числе в правовой сфере.

Законодательный текст, безусловно, является органичным сочетанием терминологического массива и вспомогательной лексической системы языка. Однако, термин, полностью отражающий определенное понятие, должен играть в тексте закона самостоятельную роль, не терять своей смысловой наполненности. По замечанию известного лингвиста, терминолога Д.С. Лотте «Смысловое содержание термина обусловлено тем понятием, которое данный термин должен выражать» Лотте Д.С. Основы построения научно-технической терминологии. М.: Изд-во АН СССР, 1961.-С.74.. Поэтому, важнейшую роль при формулировании законодательных норм следует отводить исследованию смыслового содержания каждого конкретного термина, установлению степени его связи с обозначаемым понятием.

Следующим требованием к использованию юридической терминологии в законодательном тексте является нормированность, которая предполагает соответствие термина лексическим, грамматическим и стилистическим стандартам государственного языка в Российской Федерации. Однако в настоящее время подобных языковых стандартов в нашей стране не существует, в отличие от некоторых других стран. Так, например, в Германии и Великобритании стандарты национального языка представлены в виде совокупности словарей. По замечанию А.Н. Бердашкевича, в данный набор «обязательно входят орфографический, орфоэпический, этимологический, стилистический, фразеологический, цитатный словари, словарь синонимов, а также ряд словарей, отражающих специфику национальной лингвистической традиции» Бердашкевич А. Н. Русский язык как объект правоотношений // Российская юстиция -2000. — № 4. -С.28..

Другим аспектом нормированности термина является его соответствие существующим научным нормам современного русского литературного языка. В настоящее время, при отсутствии языковых стандартов государственного языка РФ, требование нормированности будет рассматриваться нами именно с данной позиции.

Необходимо учитывать, что юридический термин в тексте закона существует в контексте, но этот контекст не должен затруднять правильного понимания конкретного термина.

Обязательным требованием, предъявляемым к использованию юридической терминологии в законодательном тексте, является лаконичность формулировки термина. Общеизвестно, что законодательный тезаурус содержит наряду с однословными терминами целую совокупность терминов, состоящую из нескольких слов.

Выделим еще одну особенность, которая должна быть присуща любому юридическому термину, — это его стилистическая нейтральность. Термин должен быть лишен экспрессивной окраски, характерной для слов литературного языка. В.М. Савицкий отмечает, что «языковые конструкции, применяемые при составлении закона, должны придавать изложению логичность, последовательность, связность, системность. Речь законодателя должна быть рассчитана, в первую очередь, на логическое восприятие, а не на эмоции. В ней нет художественных средств отображения действительности (метафор и других переносов значения). Напротив, язык закона стандартизирован, трафаретен, в нем используются речевые клише, он сух и однообразен» Савицкий В.М. Язык процессуального закона. Вопросы терминологии. — М.: Наука, 1987.-С.21.. К сожалению, даже в современных законах используются экспрессивно окрашенные термины. Например, «порча» или «надругательство» в современном УК. Причем термин «надругательство» используется как в отношении тел умерших и мест их захоронения (ст.244 УК РФ), так и в отношении Государственного герба РФ или Государственного флага РФ (ст.329 УК). При этом данный термин не имеет законодательной дефиниции, что вполне может повлечь его искаженное понимание заинтересованным лицом. В связи с этим заслуживает внимания позиция А. Нашиц, в соответствии с которой «правильное определение используемых в законе терминов делает понятным сам текст закона, помогает установлению сферы его действия, уяснению природы правовых институтов и тем самым обеспечивают его эффективность» Нашиц А. Правотворчество: Теория и законодательная техника. — М.: Прогресс, 1974. — С.194.. Это дает основание выдвинуть еще одно требование к использованию юридической терминологии в законодательном тексте — максимально четкое дефинирование юридических терминов, нуждающихся в пояснении значения.

Требование ограниченного использования иноязычной терминологии в законодательном тексте предопределяется принципом преемственности понятий и приоритетом использования терминов с русскими корнями. Данное требование выдвинуто нами вслед за другими учеными в целях защиты отечественной терминологической системы, прекращения процесса злоупотребления иностранными терминами. Его поддерживают не только российские, но и зарубежные аналитики. Так, испанский исследователь Мануэль Б. Гарсия Альварес указывает, что: «‘Употребление словесных заимствований достигает сегодня в России тревожных размеров. Стало обычным, поскольку уже и законодательно закреплено, употребление нерусского слова «мэр» для обозначения главы городского правительства. Или слова «муниципалитет» — для названия органа местного самоуправления. Или возьмем вездесущее выражение «импичмент» — без всякого ущерба для смысла, его заменит «отрешение от должности». Неужели так уж обязательно и оправданно, говоря об исполнительной власти, заменять русское слово на иностранное «кабинет»? То же самое происходит и со словами «ассамблея», «парламент», заменившими собой такое русское с богатой родословной понятие, как «собрание» Мануэль Б. Гарсия Альварес. Покушение под гипнозом (Письмо из Испании в защиту русского языка) //Российская Федерация -1994.- № 2. — С. 51..

Однако, полный отказ от употребления иноязычных терминов неприемлем. Необходимо отказываться от злоупотребления иностранной терминологией, то есть ее использования без видимой надобности, бездумно копируя иностранное законодательство. Т.В. Губаева и А.С. Пиголкин подчеркивают, что: «заимствованные слова с их непривычным обликом весьма удобно использовать для маскировки недостаточно ясных либо сомнительных идей. Разумеется, такое употребление заимствований в языке закона недопустимо — беспорядочное внедрение новых иностранных слов в законодательные акты не должно служить прикрытием дефектов правотворчества. Но не следует избегать иностранных слов, если они способствуют точности выражения» Губаева Т.В. Пиголкин А.С. Лингвистические правила законодательной техники// Проблемы юридической техники: Сб. статей, / Под ред. д.ю.н., проф. В.М.Баранова. — Нижний Новгород, 2000. — С.277.. Оправданным и необходимым, например, является функционирование таких иноязычных терминоединиц, как «акция», «приватизация», «рента» и некоторых других, использование которых обусловлено отсутствием краткой языковой конструкции с российскими корнями, эквивалентной заимствованному термину.

В своем диссертационном исследовании, касающемся гражданско-правового законодательства, В.Ю. Туранин Туранин В.Ю. Проблемы формирования и функционирования юридической терминологии в гражданском законодательстве РФ : автореф. дис. канд. юрид. наук. — Белгород, — 2002. — С.5-8. пришел к необходимости соблюдения следующих требований при конструировании нормативных актов:

1. Юридический термин — это слово (или сочетание слов), которое употреблено в юридическом языке и является точным наименованием определенного юридического понятия.

2. В гражданском законодательном тексте должна существовать нерасторжимая связь юридических понятий и соответствующих им терминов, которая выражается в их взаимной зависимости, поэтому важнейшую роль при формулировании правовых норм следует отводить исследованию содержания каждого конкретного термина, установлению степени его связи с обозначаемым понятием.

3. Однозначность термина в тексте закона заключается не в единственном его значении, а в одинаковом восприятии и единообразном толковании данной терминоединицы в пределах конкретной отрасли права (в частности — гражданско-правовой).

4. Следует упрощать языковые конструкции и исключать экспрессивно окрашенные термины, используемые в текстах гражданско-правовых нормативных актов, делая их более простыми и доступными каждому заинтересованному лицу.

5. Создание языковых стандартов российского государственного языка окажет значительную помощь при осуществлении всего нормотворческого процесса. В связи с этим предлагается сформировать свод словарей, отражающих специфику традиций российской лингвистики, и оформить его в качестве приложения к ФЗ «О государственном языке РФ», тем самым придав указанному своду официальный, государственный статус.

6. Для установления наиболее полной картины формирования и функционирования гражданско-правового терминологического поля особенно эффективным является использование сравнительно-правового метода исследования. С его помощью можно определить этапы становления, закономерности и перспективы развития терминологической системы, проследить истоки и пути появления юридических терминов в современном гражданском законодательстве. Использование сравнительно-правового метода предопределяет возможность выявления сходств и различий при анализе функционирования юридической терминологии в отечественных гражданско-правовых нормах и актах.

7. Одной из основных тенденций развития гражданско-правового терминологического поля является терминологическая преемственность, которая обеспечивает стабильность функционирования юридической терминологии. Сохранение процесса преемственности необходимо сделать главнейшим принципом российского нормотворчества.

8. При формулировании гражданско-правовых нормативных положений рекомендуется стремиться к соблюдению терминологического баланса, который выражается в сочетании традиционных, устоявшихся терминоединиц и терминов-неологизмов, терминов с российскими корнями и иноязычной лексики. Поэтому не следует злоупотреблять заимствованной терминологией, необходимо использовать заимствования, ориентируясь на выработанные в юридической науке правила их употребления, учитывать, что внедрение любого иноязычного термина в российский юридический язык должно быть оправдано.

9. На основе детального анализа гражданско-правового нормативного материала, в целях повышения его информативности, учитывая при этом требования однозначности и доступности понимания термина, необходимо увеличивать явные компоненты в законодательном тексте, сокращая объем имплицитной информации.

10. К использованию оценочных понятий в гражданско-правовых нормативных актах следует подходить с позиции их незаменимости и оправданности употребления. Нормативная дефиниция оценочного понятия должна быть сформулирована максимально ясно и доступно для каждого заинтересованного лица.

11. Нормодателю следует стремиться к наиболее высокому уровню языковой культуры закона, не нарушая языковые нормы и сужая круг проблем, связанных с употреблением юридической терминологии в гражданском законодательстве. Способствовать данному процессу должны комплексные юридические и лингвистические экспертизы законодательного текста, образуя в итоге единое лингво-юридическое исследование.

12. Понятие должно определяться адекватно своему содержанию, максимально четко и ясно. В связи с этим основной целью помещения дефиниции в тексте гражданско-правового нормативного акта является полное, всестороннее, юридически оправданное и грамотное раскрытие сущности соответствующего понятия.

13. В разных отраслях права юридический термин может обладать различными нормативными дефинициями, что оправдывается теми задачами, которые ставит перед собой законодатель, формулируя ту или иную отраслевую правовую норму. При межотраслевом функционировании гражданско-правовых терминов в законодательстве РФ идеальной моделью является употребление их в тех значениях, в которых они используются в гражданском праве.

14. Следует создать доступный каждому, изданный в книжном варианте словарь, который включил бы весь понятийный аппарат отечественного нормативного массива, в том числе терминологию права, придать данному словарю государственный статус, разъяснив порядок его формирования в специальном нормативном акте. Подобная систематизация понятийной материи нужна для оказания реальной помощи при устранении противоречий и пробелов, существующих в российском законодательстве. Она послужит плацдармом для новых научных выводов и практических рекомендаций, направленных на совершенствование всего нормотворческого процесса.

Следует обратить внимание на тот факт, что все изложенные выводы справедливы для конструирования нормативных актов, относящихся к любым правовым терминосистемам.