Оглавление:
Столбовский мирный договор текст
Столбовский мирный договор 1617г.
В январе 1616 г., после прекращения военных действий между Россией и Швецией, в Старой Руссе съехались делегации Швеции и России для проведения мирных переговоров. Посредниками выступали англичанин Джон Мерик и голландские послы. Но через два месяца из-за выявившихся глубоких разногласий переговоры были сорваны и в феврале члены делегаций разъехались по своим странам. Однако, необходимость в их возобновлении была ясна, и почти через год, в декабре 1616 г. по инициативе шведской стороны, они были возобновлены в деревне Столбово (или Столбове), близь Тихвина, в 50 верстах от Новой Ладоги, на реке Сясь. В этот раз посредником выступал один Джон Мерик.
После двух месяцев бурных дебатов они были завершены в январе 1617 г., а 27 марта того года был подписан мирный трактат, получивший название Столбовского мира.
Согласно текста договора, шведская сторона возвращала России захваченные в годы Смуты Великий Новгород и всю Новгородскую вотчину. В том числе Старую Руссу, Ладогу, Порхов, Гдов. Но сохраняли за собой исконно русские города и земли Ивангород, Остров, Копорье, Орешек, Корелу, Ингрию (Ижорскую землю). Кроме того, Москва обязалась уплатить шведской короне 20000 серебряных рублей — огромную сумму с учетом курса рубля начала ХVII в. (Отметим, что в начале ХVII в. один рубль содержал 49 грамм серебра. Значит, 20 000 серебряных рублей равнялись 980 кг серебра). Москва отказывалась от претензий на Ливонию и Карельскую землю.
Было утверждено право свободной торговли для торговых людей двух сторон. Но шведским купцам не дозволялось ездить с товарами через Московское государство в Персию, Турцию и Крым. А Московским — через Швецию в Англию, Францию и другие западноевропейские страны.
Обе договаривающиеся страны обязывались не переманивать перебежчиков из-за рубежа и передавать тех, кто уже перешел границу.
Столбовский мир совершенно отрезал Россию от Балтийского моря, что позволило королю Густаву Адольфу считать договор крупной победой шведской армии и дипломатии. Выступая в шведском парламенте — рикстаге, он сказал: «Одно из величайших благ, дарованных Богом Швеции, заключается в том, что русские, с которыми мы издавна были в сомнительных отношениях, отныне должны отказаться от того захолустья, из которого так часто беспокоили нас. Россия — опасный сосед. Ее владения раскинулись до морей Северного и Каспийского, с юга она граничит почти Черным морем. В России сильное дворянство, множество крестьян, народонаселенные города и большие войска. Теперь без нашего позволения русские не могут выслать ни одной лодки в Балтийское море. Большие озера Ладожское и Пейпус, Нарвская поляна, болота в 30 верст ширины и твердые крепости отделяют нас от них. Теперь у русских отнят доступ к Балтийскому морю, и, надеюсь, не так-то легко будет им перешагнуть через этот ручеек».
Король щедро наградил всех членов шведской делегации на трудных переговорах и подписавших текст договора.
Московские власти также были довольны заключением мира, хотя и на тяжелых условиях. Во-первых, они добились возвращения Великого Новгорода с его землями, отказавшимися присягнуть шведской короне. Во-вторых, Москва, обеспечив тыл, получила возможность беспрепятственно продолжать войну с Польшей за возвращение захваченных исконно русских территорий на западных рубежах. Руководитель русской делегации на переговорах князь Мезецкий и дьяк Зюзин были награждены — первый получил чин боярский, а второй — окольничий.
Московские власти высоко оценили участие в переговорах посредника — Джона Марика. Его одарили ценными мехами — обычной твердой валютой тех лет, золотой цепью, драгоценными камнями и восточными тканями. (См. Лыжин. Столбовский договор и переговоры, ему предшествовавшие. СПб, кн.III ).
Как следует рассматривать результаты Столбовского договора с современной точки зрения? Исторический материализм требовал изучать явления общественной жизни общества, прежде всего в контексте эпохи, когда они совершались.
Совершенно очевидно, что в сложной международной и внутренней обстановках начала ХII в., когда только что завершилась драматическая эпоха Смутного времени, поставившая страну на грань национальной катастрофы, Столбовский мир был положительным, но временным этапом стабилизации на северо-западных границах России. Судьба захваченных шведами русских земель не была решена. Теперь ясно, что король Густав Адольф преждевременно радовался. Борьба за освобождение русских земель, за выход на берега Балтийского моря, только началась. И Столбовский трактат был важнейшим первым шагом на этом пути.
В 1656 г. стольник П. И. Потемкин (1617- 1700 гг.) с русскими полками вышел на берега Невы, в месте впадения в нее реки Охты. Он штурмом взял шведскую крепость Канцы (Шанцы), переименованную потом в Ниеншанц. Затем он атаковал другую шведскую крепость, расположенную в верховьях Невы — Шлиссельбург (Русский Орешек) и взял ее. Таким образом вся Невская протока, как тогда называли Неву, стала русской рекой. Но тогда закрепится в этом, прежде русском районе, Потемкин не смог, и в 1658 г. вынужден был отступить, передав эстафету следующим поколениям.
Окончательно эту территорию освободил от иноземных захватчиков Петр I , что было официально зафиксировано в мирном договоре со Швецией, подписанном в Ниинштадте 30 августа 1721 г. Русскую делегацию на переговорах возглавляли Я. В. Брюс и А. И. Остерман. 24 статьи договора навечно закрепили государственную границу между Россией и Швецией. По этому договору Россия получила Лифляндию с городом Ригой, Эстляндию с Ревелем и Нарвой, Карелию и Ингерманландию. Москва вернула все ранее захваченные шведами русские земли и навечно закрепила выход в Балтийское море . ( См. Никифоров Л.А. Внешняя политика России в последние годы Северной войны. Ништадский мир. М., 1959).
Начало этой вековой борьбы было положено статьями Столбовского мирного договора 1617 г.
Увековечить память о тех событиях далекого прошлого — прямой долг наших современников. Широко отмеченный трехсотлетний юбилей Санкт-Петербурга подсказывает необходимость воздвигнуть в деревне Столбово памятный знак о заключении в ней Мира 1617 г.
Столбовский мирный договор текст
№ 1
1617 г. февраля 27. – Из Столбовского мирного договора между Русским государством и Швецией. 1
/л. 413/ Також произволено и договорено, что вольной и бес помешки торговле быти меж обеих государств, Росийского царствия и королевства Свейского, и обоих подданных тако, что всем великого государя нашего, царя и великого князя Михайла Федоровича, всеа Русии самодержца, подданным торговым людем Росийского царствия Новгоротцкого и Псковского государства и из ыных городов, заплатя свою пошлину по прямым таможням, вольно и без помешки торговати в Стекольне, в Выборе, в Колывани, в Ругодиве и в ыных городех в Свейской и в Финской и в Лифлянской земле с его королевского величества подданными торговыми ж людьми, також вольно и без зацепки ездити через их велеможного государя, короля Густава Адольфа свейского земли и государства для своей торговли и промыслу в Свейском королевстве. Також, что всем их велеможного государя, короля Густава Адольфа свейского подданным торговым людем, которые в Свейской, в Финской и в Чюхонской земле, також и тем, которые в Ыванегороде, в Яме, в Копорье, в Орешке, в Кореле селятца и живут, какова они народу ни есть, руские или иные люди, вольно и без помешки торговати, как они свою пошлину заплатят в прямых таможнях на Москве, в Новегороде, во Пскове, в Ладоге и в ыных росийских городех, царского величества с подданными торговыми ж /л. 414/ людьми, також вольно и бес помешки ездити через великого государя нашего, царя и великого князя Михайла Федоровича, всеа Русии самодержца, земли и государства для своей торговли и промыслу в Росийском царстве.
И по тому, что наперед сего великого государя нашего, царя и великого князя Михайла Федоровича, всеа Русии самодержца, его царского величества подданные торговые люди имели вольной торговой двор в Колывани, також и ныне по Тявзинскому и Выборскому договору им очищену и дану быти двору доброму и месту к тому в Колывани, также в его королевского величества в Свее, в Стекольне, в Выборе торговые дворы имети и по своей вере пение и веры своей строенье вольно им по тем же двором в своих хоромех имети, а в Колывани в церкве, как изстари было, держати, а церквей по своей вере не ставити. Також по тому, что наперед сего их велеможного государя, короля Густава Адольфа свейского, его королевского величества подданные торговые люди имели вольной торговой двор в Новегороде, також и ныне по Тявзинскому ж и Выборскому договору им очищену и дану быти доброму двору и месту к тому в Новегороде; також царского величества в городех, /л. 415/ на Москве, во Пскове, торговые дворы имети, а веры своей пение вольно им по [26] тем же двором в своих хоромех имети, а церквей по своей вере не ставити.
А великого государя нашего, царя и великого князя Михайла Федоровича, всеа Русии самодержца, его царского величества подданным торговым людем, которые долг имеют за Свейским королевством, что при прежних королех свейских, высокославные памяти при их велеможном государе, короле Ягане и при их велеможном государе, короле Карлусе свейских времяни у государевых у торговых людей в их королевскую казну взято и не заплачено или от особных людей в Свее по правде и прямым уличением просити имеют, и тем к их правде вспоможенным и заплаченым быти, а только тем того не вменяти, что вблизь прошлом минущем воинском времяни от лета 7119 году на королевское величество с ноугоротцких или с ыных руских торговых и жилетцких людей к ратным делам взято и выбирано. Також их велеможного государя, короля Густава Адольфа свейского подданным торговым /л. 416/ людем, которые некоторой долг за Росийским царствием имеют, что блаженные и высокославные памяти при великом государе царе и великом князе Федоре Ивановиче, всеа Русии самодержце, и при государе царе и великом князе Борисе Федоровиче всеа Русии времяни в их государеву казну у свейских у торговых людей взято и не заплачено или за особными людьми в Руской земле по правде просити имеют, и тем к их правде вспоможеным и заплаченым быти.
Також великого государя нашего, царя и великого князя Михайла Федоровича, всеа Русии самодержца, его царского величества великим послом и посланником и гонцом вольно, безопасно и без помешки им и с их животы ездити вп[е]ред и назад через все их велеможного государя, короля Густава Адольфа свейского земли и государства в Римское государство, в Аглинскую землю, во Францужское королевство, в Шпанскую, в Датцкую, в Галанскую и в Недерлянскую землю и в ыные места, которые с его королевским величеством не в явной недружбе стоят, а торговых людей с собою с товары не имати. Також через все великого государя нашего, /л. 417/ царя и великого князя Михаила Федоровича, всеа Русии самодержца, земли и государства их велеможного государя, короля Густава Адольфа свейского, его королевского величества великим послом и посланником и гонцом вольно, безопасно и бес помешки с их животы ездити вперед и назад, в Персиду, в Турки, в Крым и в ыные страны и в восточные земли, которые с его царским величеством не в явной недружбе стоят, а торговых людей с собою с товары не имати.
/л. 430/ А будет случитца коли, что великого государя нашего, царя и великого князя Михайла Федоровича, всеа Русии самодержца, его царского величества подданных и торговых людей байдаки и лодьи и суды купецкие, /л. 431/ как оне пойдут в Колывань, в Выбор или в ыные городы и места, в Свею, в Финскую или в Лифлянскую землю, или корабли или суды, на которых его царского величества послы и посланники или гонцы будут, как они пойдут к цысарю, в Аглинскую землю, к папе римскому и в ыные государства через Свейское королевство или, нозад идучи, розобьет и к Свейскому берегу принесет у Соленого моря или у Ладожского озера, любо подгоем или иным обычаем, и тем людем поволити такоже вольно и без помешки оттоле итти со всеми животы, которые они сами зберегут или зберечи велят, а королевского величества людем им помогати те их животы изберечи тем же обычаем. /л. 432/ Будет також случитца, что их велеможного государя, короля Густава Адольфа свейского подданных и торговых людей байдаки, лодьи и суды с купетцкими товары или инако разобьет и принесет к берегу на ту сторану, которой за великим [27] государем нашим, царем и великим князем Михаилом Федоровичам, всеа Русии самодержцам, на Ладожском или на Псковском озере, и тогда тем людем со всеми их животы, которые они сами зберегут или зберечи велят, без помешки поволети оттоле итти; а царского величества людем им помогати те их животы изберечи. 2
Ф. Сношения России со Швецией, 1617 г., № 13, лл. 413-417, 430-432. Список русского текста 1617 г.
Списки русского текста XVII в. см.: там же, оп. 3, №№ 22, 23; кн. 14, лл. 1-68 об.
Списки русского перевода шведского текста см.: там же, 1617 г., № 13, лл. 443-499; № 19; кн. 14, лл. 79-147. Опубликовано: ПСЗ, т. I, стр. 177-194; Н. П. Лыжин. Столбовский договор и переговоры, ему предшествовавшие. СПб., 1857, стр. 142-143.
Подлинник шведского текста Столбовского договора хранится в Архиве внешней политики России МИД СССР. Опубликован (по подлиннику) в 1903 г. в издании: Sverges traktater med främmande magter, т. V, ч. 1, № 24.
1. Столбовский договор, утвердивший на весь XVII в. новые государственные границы Швеции и России, в частности границу, отрезавшую Россию от выхода к Балтийскому морю, закреплял сложившееся к этому времени соотношение сил и во многом определил вплоть до конца столетия дальнейшую систему отношений между обоими государствами, в том числе и в вопросах торговли.
О переговорах по вопросам торговли во время подготовки Столбовского договора и о торговых статьях этого договора см.: Е. Сташевский. Очерки по истории царствования Михаила Федоровича, ч. 1. Киев, 1913, стр. 268-271.
2. В ПСЗ, т. I, под № 19-I был опубликован не подлинный русский текст Столбовского договора, а текст русского перевода 1617 г. со шведского экземпляра этого документа. В настоящем издании дается подлинный русский текст договора в той его части, которая относится к теме настоящего сборника. Подлинник русского экземпляра договора был при заключении соглашения вручен русскими послами шведским послам и увезен в Стокгольм; по имеющимся сведениям, в Стокгольмском архиве этот документ до наших дней не сохранился. Текст русского экземпляра Столбовского договора имеется в ЦГАДА во многих списках; для данной публикации выбран список, наиболее близкий по времени написания к подлиннику русского экземпляра договора; этот список был прислан русскими послами в Посольский приказ после заключения договора.
Столбовский мирный договор текст
Столбовский мирный договор 1617 года — между Россией и Швецией подписан 9. III в деревне Столбове (северо-восточнее Новгорода) кн. Д. Мезецким и А. Зюзиным и шведскими уполномоченными Я. Делагарди, К. Флемингом, Г. Горном и М. Мартенсоном; завершил русско-шведскую войну, фактически начатую шведами в 1611 году захватом Новгородской области, а формально объявленную в 1613 году после избрания на русский престол Михаила Романова и провала кандидатуры шведского принца Карла Филиппа.
Швеция в это время находилась в напряжённых отношениях с Данией и Польшей, и финансы её были сильно расстроены. Тем не менее её международное и внутреннее положение было несравненно лучше, чем положение Русского государства, разорённого многолетними внутренними и внешними войнами и продолжавшего тяжёлую борьбу с Речью Посполитой.
Незадолго до начала мирных переговоров шведский канцлер Оксеншерна писал: «Москву должно привлекать к миру частью словами и письмами, частью побуждать её оружием». Однако начатая шведским королём Густавом II Адольфом летом 1615 года осада Пскова оказалась неудачной и только ослабила позиции шведов во время переговоров.
Предварительные переговоры начались осенью 1615 года при посредничестве английского посла в Москве Джона Мерика. Заинтересованное в скорейшем устранении помех для торговли с Россией, правительство Англии ещё в 1614 году уполномочило Мерика посредничать в русско-шведских переговорах. В феврале 1616 года в селе Дедерине при участии Мерика и голландских посредников было подписано перемирие сроком до июня 1616 года. Летом 1616 года переговоры были возобновлены путём переписки (уже без участия голландцев). В декабре 1616 года шведские и русские дипломаты съехались в Столбове.
Первоначально шведами был выдвинут ряд далеко идущих требований, как территориальных (признание всех сделанных ими захватов, в том числе и Новгорода), так и экономических (монополизация русской торговли, не только прибалтийской, но также поволжской и восточной, в шведских руках). Занимая одно из первых мест в русской внешней торговле, снабжая Россию железом, медью, оружием, получая громадные прибыли от транзитной торговли русскими товарами, шведы стремились захватить доминирующее положение на русском рынке. Русские же выдвигали принцип «повольности» и равноправия, требовали льгот для своих купцов в шведских владениях и свободы связей с Западной Европой. Положение русских дипломатов было трудным. Поляки грозили наступлением на Москву, и царское правительство нуждалось в быстрейшем завершении столбовских переговоров. Русская сторона поэтому удовлетворилась возвращением Новгородской земли, отказавшись от морского берега. Большая часть экономических притязаний шведов была, однако, отвергнута.
По условиям Столбовского мирного договора шведский король признавал династию Романовых и отказывался поддерживать притязания своего брата Карла Филиппа на русский престол. Швеция возвращала Русскому государству Новгородскую область с городами Новгород, Старая Русса, Порхов, Ладога, Гдов. Территория, отвоёванная Россией по Тяваинскому мирному договору 1595 года (см.), с городами Корела (Кексгольм), Копорье, Орешек, Ям, Ивангород вновь была захвачена Швецией. Между обеими сторонами возобновлялась свободная торговля. Однако проезд иностранных купцов из Западной Европы в Россию и русских купцов на Запад через шведские владения воспрещался. Был запрещён и проезд шведских купцов через русскую территорию в страны Востока. Шведские купцы получали торговые дворы в Москве, Новгороде и Пскове, а русские — в Стокгольме, Выборге и Ревеле. Царское правительство обязывалось выплатить Швеции 20 тысяч рублей серебром.
Столбовский мирный договор освобождал силы Русского государства для борьбы с Речью Посполитой. В то же время Россия оставалась полностью отрезанной от Балтийского моря. В речи, произнесённой перед сеймом, Густав Адольф говорил: «Без нашей воли русские купцы не могут показаться теперь на Балтийском море ни с одной лодкой. Шведы могут по своей воле руководить теперь русской торговлей».
Столбовский мирный договор был ратифицирован в 1618 году. Его территориальные статьи были окончательно уничтожены при Петре I.
Дипломатический словарь. Гл. ред. А. Я. Вышинский и С. А. Лозовский. М., 1948.
Русско-шведская граница
по Столбовскому договору 1617 года
23 февраля 1617 г. в деревне Столбово близ Тихвина был подписан долгожданный мирный договор между Россией и Швецией. По его условиям шведы возвращали России оккупированный ими Новгород и бóльшую часть его земель, но сохраняли за собой Карельский перешеек и южное побережье Финского залива с крепостями Ям, Копорье, Орешек и Ивангород, которое будет впредь именоваться Ингерманландией. Кроме того, русское правительство обязывалось выплатить контрибуцию в 20 тысяч рублей серебром, шведским купцам гарантировались торговые привилегии в России.
Таким образом, намерения шведского короля Юхана III, ещё в 1580 г. выступившего с “великой восточной программой”, осуществились: Россия оказалась отрезанной от Балтики, Столбовский “мир невольной” на 85 лет закрепил её изоляцию от Северной и Западной Европы. Правда, русские дворяне и горожане имели возможность в двухнедельный срок выехать из уступленных Швеции земель в Россию, однако, крестьяне и белое духовенство обязаны были остаться. А чтобы впредь “смуты и ссоры не учинилось”, было договорено, что в районе 1 июня 1617 г. на мосте в устье впадающей в Ладогу р. Лавы должны были съехаться “по три человека добрых людей” с каждой из сторон для обозначения линии границы:
…им оттоле почати размежевати и грани класти меж Его Королевского Величества и Царского Величества земель тако, чтоб Ореховскому, Копорскому, Ямскому, Иванегородскому уездам отлучённым, и прямыми межи и грани отмежёванным, и разведённым быти от Ладожского и от Новгородского уезду, от Сомерские волости и Гдовского уезда.
Внимание, которое уделяли шведы воплощению своей давней мечты, закреплённой в новом договоре, красноречиво характеризует следующий факт. Когда к королю Густаву II Адольфу, находившемуся при осаждавших Ригу войсках, прибыл курьер Герман Флемминг с сообщением о том, что границы с Россией определены, наконец, окончательно, шведский король ответил: “За эти вести я Вас награждаю несколькими поместьями. Просите любые!”.
Итак, с опозданием почти на пять месяцев, 25 октября на Лаву прибыли “полномочные межевальные послы”: русскую сторону представляли козельский наместник С.И.Жеребцов, нижегородский дворянин И.Б.Доможиров и дьяк из Ладоги И.Л.Льговской, шведскую — дворяне Клас Эрикссон (till Melkila), бывший копорский градоначальник Йоаким Берендс (till Strömsberg) и секретарь Хенрик Йёнссон. Без малого полгода работали они в непроходимых зачастую лесах и болотах, выясняя, описывая и обозначая на местности многокилометровую линию границы от Ладоги до Нарвы. Наконец, 29 марта 1618 г. на пограничной Осиновой горке произошёл обмен межевыми записями; было договорено, чтобы “всяким людям чрез тот рубеж… не переступати. А с которые стороны ни буди виноватого сыщут, и виноватому смотря по вине наказанье учинити, а лихих казнити, чтоб вперёд воровства и неправды не было”.
Вот как описывает оредежский участок границы петербургский исследователь А.М.Шарымов: “Между Вязом и Муравейном [на р. Луге — Д.Р.] она поворачивала на восток к речке Кемке, поднималась по ней до Липова, а потом — ещё выше, по реке Ящере между Сорочкиным и Низовской. Затем по речке Лутинке граница шла на север к Дивенской, а от неё – на северо-восток к Орлинскому озеру, мимо Заозерья, Острова и Орлина к Дружной Горке. После этого от Кургина поворачивала на восток: шла через Слудицы к Борисову на Оредежи, затем – мимо Малых и Больших Слудиц к месту впадения речки Еглинки в Тосну у Гришкина”.
Однако детальное рассмотрение показывает, что линия рубежа не вполне совпадала с границей Петербургской и Новгородской губерний, которую обычно берут за основу при реконструкциях. Между тем, межевые записи, оригинальные шведские и позднейшие русские карты, а также данные натурных исследований позволяют локализовать её с достаточной точностью. Поэтому возьмём в руки русский и шведский тексты размежевания и пройдём с ними по южной границе Верхнего Пооредежья, только не с запада на восток, как у Шарымова, а с востока на запад, как шли межевщики, составляя своё описание.
Сразу поясним, что линия границы была маркирована просекой шириной в 2 фамна (ок. 4 м), причём, крайние деревья были отмечены засеками, а на приметных местах содержала пограничные знаки трёх типов: огранённые деревья, огранённые же камни и, наконец, засыпанные древесным углём глубокие ямы. В качестве граней выступали: со шведской стороны — одна или три короны, с русской – православный крест.
Итак, в месте пересечения межой Слудицкой дороги, у приметной огранённой сосны с двумя вершинами начинался Суйдинский погост и — вместе с ним – Копорский уезд, граничащие с русским Климентовским (Elimenski) Тёсовским погостом Новгородского уезда. Пройдя отсюда 8 вёрст в западном направлении, межа упиралась в левый берег р. Оредеж в районе шведской пустоши Великие Пожни (Wällika Poßna eller Åijanito) и поворачивала на север:
А межа пошла меж тех погостов к реке к Оредеже, к пустоши к великим пожням, восемь верст, и тут у реки у Оредежи на берегу сосна огранена, а на сосне грань, крест да корона, да тутож от тое сосны близко на поле камень, и на том камени грань, крест да корона, да чрез камень пояс, а Оредеж река на низ вся пошла в Новгородскую сторону.
Предпринятая петербургскими исследователями Н.Н.Воробьёвым и С.Ю.Малаховым попытка обнаружить этот камень летом 2004 г. результатов не дала. Однако ещё перед последней войной здесь сохранялся не только камень, но и огромная сосна, на стволе которой можно было угадать следы “грани”. По словам местного старожила Н.М.Григорьева, камень с крестом и коронами лежал на левом берегу реки между деревень Большие Слудицы и Борисово; он просуществовал до 1970 или 1971 г., когда его во время мелиоративных работ на соседнем поле столкнули в реку. От “борисовского” камня межа шла “с версту” вверх по реке до места впадения в Оредеж правого притока — Клетного ручья (ныне — руч. Клетенский) у шведской дер. Клетно (Kletnoij by, som kallas Kletnoij Bolsoij och Mensoij). Здесь межа вновь поворачивала на запад, поднимаясь Клетенским ручьём от его устья 3 версты вверх до пустоши Ручьёв (Rutziesf) и далее ещё версту до места впадения в ручей правого притока – руч. Язвинного. Далее межа шла Каменным ручьём до Липовской дороги, а затем по дороге, проходя мимо нынешней ж.-д. ст. Слудицы, 4 версты до шведской пустоши Липово (на современных картах — ур. Пустошь Липова).
Далее межа шла Липовской дорогой, меняя в районе нынешнего ур. Кордон Квасов западное направление на почти южное, 8 вёрст до шведской пустоши Счуры (Sziri) – ныне ур. Мартынов Хутор. Затем, делая небольшую петлю на запад в направлении шведской пустоши Заречье (ныне ур. Бугры — камовые холмы в этом районе называют также “Шведские горы”), пройдя 7 вёрст той же Липовской дорогой, межа достигала Плоского камня (Мамы).
Мама-камень — несомненно, самый известный репер южного участка русско-шведской границы: ещё в середине XIX в. кобринский пастор А.Л.Меларт сообщал, что на нём (в ту пору) были изображены крест и короны, а местные финны называли подобные пограничные знаки Valkea kivi -“Белый камень”. А гатчинский краевед А.Н.Лбовский свидетельствовал, что при Петре I у Мама-камня происходила битва русских со шведами и именно здесь, на берегах лесной речки Ракитинки, согласно исследованиям фольклористов родилась русская народная песня “Под ракитою зелёной Русский раненый лежал”.
В последние годы Мама-камень, отмеченный на топографических картах, был неоднократно посещаем исследователями. Однако кроме нескольких зубчиков и трещин на южной его грани, напоминающих слово “МАМА”, других символов обнаружено не было: или кто-то, зная название камня, увековечил последнее на нём самом, или наоборот, благодаря этой “надписи” валун прозвали Мама-камнем. Отметим ещё, что у Мама-камня оканчивался Суйдинский погост и начинался Орлинский.
От Мама-камня межа шла Липовской дорогой 3 версты: согласно русскому описанию за пустошь Раткино, согласно шведскому – до русской пустоши Ракитно (Rokithno), затем – ещё 4 версты до “Кривого мху” и ещё 4 версты “ломами”, т.е. по ломаной линии до “большой Новгородской дороги, что идёт из Новгорода в Ивангород” на Осиновую горку (ныне — бывшая дер. Старое Болото). На шведских картах конца XVII в. граница от Мама-камня идёт вверх по р. Ракитинке, затем, делая пять изломов, пересекает большую дорогу, что в точности совпадает с линией границы Царскосельского и Лужского уездов конца XIX — начала XX вв., которая хорошо локализуется по Военно-топографической карте масштаба 1:42000, а также с южной границей Сиверского лесхоза.
Осиновая горка — точка пересечения русско-шведской границей Ивангородской дороги, бывшей средневековым “окном в Европу”,– упоминается в документах, начиная с 1590-91 гг. В 1618 г. здесь было подписано соглашение о рубеже, впоследствии производился размен перебежчиков, наконец, здесь же сходились границы Климентовского Тёсовского и Бутковского погостов Новгородского уезда. Один из путешественников конца XVII в. свидетельствовал, что это – небольшой холм, лишённый деревьев, с лежащим на нём камнем (“une colline un peu eleuée, ou il ny a point darbre”); его спутник называл этот холм “Beresowa gorka, eller aspehögen [т. е. осиновая горка – Д.Р.]”. Он сообщал, что с русской стороны дороги осина с вырезанным на коре крестом всё ещё стояла (хотя совершенно засохла), с ингерманландской – уже упала, но на её месте росла большая сосна, помеченная короной, а рядом располагался большой камень с аналогичной маркировкой.
Этот пограничный “плоский камень” с сохранившимися доныне символами в июне 2004 г. отыскала О.Е.Стёпочкина. До недавнего времени он лежал на чьём-то огороде (дер. Старое Болото, поселение торфяников, сегодня практически исчезла) и зарос высоким бурьяном. Камень упоминался в комментарии к плану Орлинской лесной дачи 1874 г., а на самой карте, кроме дороги, названной “дорогой Ивана Грозного”, вблизи последней отмечены урочища “Новгородская Караулка” и “Королевская Караулка”, названия которых, несомненно, отразили приграничные реалии XVII в.
Перейдя на Осиновой горке Ивангородскую дорогу, межа шла на запад, затем вновь поворачивала на юг, выходя в районе 80-го лесного квартала на современную границу Гатчинского и Лужского районов. Пройдя 26 вёрст лесами и болотами и делая большую петлю на северо-запад, межа выходила к речке Клутенке (ныне – Лутинка), поднималась, согласно описанию, вверх по речке 3 версты, вновь поворачивала на юго-запад и через 5 вёрст выходила на Гнезденскую дорогу, где Орлинский погост граничил с Грезнёвским.
До сих пор линия рубежа совпадала с дореволюционной границей Царскосельского и Лужского уездов, с достаточной точностью локализующейся по уже упоминаемой Военно-топографической карте. Далее, судя по описанию рубежа и шведским картам конца XVII в., граница проходила несколько южнее: пройдя 4 версты, межа выходила к речке Гнезденке (ныне – Низовка ), шла речкой мимо русских пустошей Гнезна, Березняг и Гнезденка, и ещё через 4 версты достигала р. Ящеры, по которой спускалась 2 версты до русской пустоши Сорочкино Болото (ныне – дер. Сорочкино).
От Сорочкина Болота межа шла на северо-запад 4 версты до шведской пустоши Кемска, где лежал очередной пограничный камень (пока не обнаруженный), затем, выходя на Липовскую дорогу, по линии современной границы между Лужским и Волосовским районами спускалась до шведской пустоши Липово (ныне – ур. Базаровские хутора), в двух верстах от которой находился ещё один пограничный камень. В мае 2004 г. университетские исследователи А.И.Резников и О.Е.Стёпочкина обнаружили в километре к северу от нежилой ныне дер. Липово камень, подходящий под описание границы. Однако символов на нём не оказалось — возможно, в случае отдалённых камней межевые комиссары откровенно халтурили, вырубая вместо трёх положенных корон одну, а то и вовсе ничего.
Далее межа шла Липовской дорогой по современной границе Лужского и Волосовского районов 5 вёрст до речки Кемка и ещё 4 версты до озерка Тренога (ныне заросло, превратившись в болото). Здесь, в одном из самых диких мест русско-шведского рубежа оканчивался Грезнёвский погост и Копорский уезд, которому он принадлежал. А обнаруженный здесь теми же университетскими исследователями рубежный камень, упоминаемый в описании границы, представлял собой гранит-рапакиви (фин. “гнилой камень”), сильно разрушенный временем, и символов на нём также обнаружено не было.
Наконец, межа сворачивала с границы районов влево, спускаясь по Раннему ручью (ныне – р. Ранница) и ручью Веточке до Посестриной горы (Sestrinagora, Syssarmäki) на р. Луге. Здесь на прибрежной скале, называемой Ростишина (Ростихина), были вырезаны “старинная и новая грань”: русский крест и три шведские короны (доныне не сохранились).
Несмотря на столь прозрачное обозначение линии границы и организации пограничной стражи, случались различные нарушения русско-шведского рубежа:
Да царского ж в-ва в стороне по рубежу на пустоши на Липенке на меже было гранное дерево – тополь, а на тополе были грани,– и то гранное к-на в-ва подданные ссекли и ц. в-ва землёю к-на в-ва люди владеют и сена косят. И по ц. в-ва указу посылан про то сыскивать из Великого Новагорода князь Богдан Путятин; а в сыску его написано: старожилцы, ц. в-ва дворцового села Тёсова крестьяне, сказали,– ссекли де тот тополь к-на в-ва люди, а стоял тот тополь на межи, на ц. в-ва земле; а как ссечён и сожжён – тому лет з десять; а сено на той пустоши Липенке косят к-на в-ва подданные, и учинили круг тое пустоши новые свои признаки по ц. в-ва земле и отводят пашню и сенные покосы х к-на в-ва земле, а наперёд сего та пустошь Липенка была в поместье ц. в-ва за дворянином за Иваном Степановым сыном Забелина Донским, и на той пустоши Липенке к-на в-ва подданные пахали пашню годы с четыре, а после того на той пустоши косят сено.
Отправляемому в 1649 г. в Стокгольм русскому посольству окольничего Б.И.Пушкина был дан наказ просить королеву, чтобы среди прочего “в ц. в-ва землю никому вступатца и владеть не велела, чтоб в том на обе стороны ссоры не было; а тем людем, которые так учинили… велела б её к-но в-во учинить жестокое наказанье, чтоб иным так неповадно было вперёд делать”. Впрочем, случались подобные инциденты и с русской стороны: так, в 1659 г. заставной голова Осип Носакин получил приказ бить батогами крестьян, косивших за рубежом сено и “учинить заказ крепкой… чтоб за рубежом нихто, никакой человек хлеба не сияли и сена не косили”. В 1649 г. к тексту Стокгольмского соглашения о перебежчиках потребовалось даже приложить полные тексты Столбовского договора с дополнением к нему и межевых записей, однако конфликты продолжались и впоследствии. Даже после Кардисского мира 1661 г. шведы жаловались, что граница не исправлена, как они того желали. После полутора лет раздоров и конфликтов в конце 1663 г. межевые комиссии вынуждены были разъехаться, так и не доведя до конца свою деятельность по демаркации новой границы.
Так или иначе, геометрия русско-шведского рубежа не менялась на протяжении всего XVII столетия. И до сих пор, проводя границы между современными постоянно меняющимися административно-территориальными образованиями, чиновники пользуются рудиментами старинной пограничной межи.
Столбовский мирный договор.
9 марта (27 февраля ст.ст.) 1617 года был заключен Столбовский мирный договор, который подвел итог русско-шведской войны 1613—1617 г.г. России удалось вернуть Новгород, но она надолго потеряла выход к Балтийскому морю.
В период Смутного времени русское правительство в борьбе с войсками самозванцев, являвшихся из Речи Посполитой, обратилась за помощью к Швеции, которая враждовала с Польшей. Расплачиваться предполагалось и деньгами, и территориальными уступками.
На помощь Москве пришло профессиональное шведское войско (9000 солдат) под командованием опытного полководца графа Якоба Делагарди.
Однако вскоре русские войска были разбиты поляками при Клушине. В том числе и потому, что шведы предали союзников и уклонились от участия в сражении. Отряды Делагарди отступили к северу, в Новгородские земли.
В это время происходили события, поставившие Русское государство на край гибели.
Поляки захватили Смоленск. Царь Василий Шуйский оказался в польском плену. И, наконец, бояре, и жители Москвы решили присягнуть польскому королевичу Владиславу. В такой ситуации шведы решили воспользоваться своим положением и захватить всю Новгородскую землю, а также Балтийское побережье, Корелу и Поморье, вплоть до Архангельска.
Население оккупированного Новгорода согласилось под давлением обстоятельств принять в качестве правителя шведского королевича. Была подписана в 1611 году Договоренность между графом Якобом Делагарди и новгородцами о защите Новгорода великого и об избрании Карла-Филиппа в цари и великие князья владимирские, московские и новгородские.
Однако вступивший на престол по смерти своего отца молодой шведский король Густав II Адольф решил, что теперь у него есть возможность стать королем не только Новгорода, но и всей России.
Между тем, в Москве разгромили поляков, и на престол взошел молодой Михаил Романов. Россия начала собираться с силами.
Стремясь усилить свои позиции, шведы продолжают захватывать русские земли, пользуясь тем, что московскому правительству не хватает сил на борьбу с ними.
В 1613 году шведские войска осаждают Тихвин, в следующем году берут Гдов, а в июле 1615 года начинается осада Пскова.
При этом шведское правительство постепенно приходит к убеждению, что военное противостояние лучше прекратить, и постараться узаконить свершившийся захват земель.
Начинаются длительные переговоры о мире при посредничестве дипломатов Англии и Голландии, которые пытаются одновременно защитить торговые интересы своих государств. Первые «съезды» проходили в селе Дедерино 14 января 1616 года.
Позиции сторон были непримиримыми.
Русские считали Новгород, Старую Руссу, Порхов, Ладогу, Иван-город, Ям, Копорье, Гдов своими исконными владениями.
Шведы стояли на том, что Корелу им отдал царь Василий Шуйский в обмен на военную помощь, а о возврате Новгорода не может быть и речи, поскольку город присягнул Карлу Филиппу. Более того, в силу этой присяги, шведская династия имеет право не только на Новгород, но еще и на Владимирское, и Московское княжение. Переговоры зашли в тупик, окончательное решение было отложено, и до будущего съезда установлено перемирие.
В декабре 1616 года стороны вновь съехались, на сей раз в деревню Столбово.
Переговоры начались в ночь под Новый год — 31 декабря. Первое заседание было проведено в доме английского посла Джона Уильяма Меррика, известного в России под именем князя Ивана Ульянова (Ивана Ульяновича) в его Столбовском поместье — Репьеве. Дополнительными посредниками стали посланник Голландии барон Рейнхольд ван Бредероде и два других голландских дипломата — Альберт Иоахими и бургомистр Амстердама Дирк Баас.
Переговоры затянулись, стороны шли на соглашение с трудом. В конце концов, почти через два месяца, договор был готов.
Основные условия его были записаны так:
• Новгород, Старую Руссу, Порхов, Ладогу, Гдов с уездами, а также Сумерскую волость и все, что шведский король захватил во время Смутного времени как казенное и церковное имущество на этой территории, вернуть России.
• Бывшие русские владения в Ингрии (Ижорской земле), а именно Иван-город, Ям, Копорье, а также все Поневье и Орешек с уездом, переходят в шведское обладание. Шведско-русская граница проходит у Ладоги. Всем желающим выехать из этих районов в Россию дается две недели.
• Северо-Западное Приладожье с г. Корела (Кексгольм) с уездом остается навечно в шведском владении.
• Россия выплачивает Швеции контрибуцию: 20 тыс. руб. серебряной монетой. (Деньги были заняты московским правительством в Лондонском банке и переведены в Стокгольм.)
И Москва, и Стокгольм, в целом остались довольны договором. Возвращение Новгорода и избавление от шведской войны при опасной войне с Польшей были важнее, чем утрата нескольких городов. Потеря выхода к морю в этот момент не выглядела трагедией. Был удовлетворен и Густав II Адольф. Границы, установленные Столбовским миром 1617 года, сохранялись до времен Петра I. Россия вернула себе выход к Балтийскому морю только после Северной войны 1700-21 г.г.
Густав II Адольф, выступление перед членами риксдага в октябре 1617 года
«Великое благодеяние оказал Бог Швеции тем, что русские, с которыми мы исстари жили в неопределенном состоянии и в опасном положении, теперь навек должны покинуть разбойничье гнездо, из которого прежде так часто нас беспокоили.
Русские — опасные соседи; границы их земли простираются до Северного, Каспийского и Черного морей; у них могущественное дворянство, многочисленное крестьянство, многолюдные города; они могут выставлять на поле большое войско; а теперь этот враг без нашего дозволения не может ни одного судна спустить на Балтийское море. Большие озера — Ладожское и Пейпус, Нарвская область, тридцать миль обширных болот и сильные крепости отделяют нас от него; у России отнято море и, Бог даст, теперь русским трудно будет перепрыгнуть через этот ручеек»
Михаил Федорович Романов
«Отторженную искони вечную нашу отчину Великий Новгород со всеми вами, православными христианами, опять нам, великому прирожденному христианскому государю, в руки бог дал: шведский король ее нам отдал, а вас милосердый бог от таких нестерпимых бед и от иноверцев тем нашим царским о вас многим промыслом и беспрестанным попечением освободил и вместо скорбей, бед и зол благое, полезное и радостное вам подает, что уже и сами видите подлинно. И вы бы, видя такую неизреченную милость божию и наше царское к себе призрение, молили бога о нашем здравии, об отце нашем и матери и о всем государстве, и нашего царского жалованья ожидали к себе с радостию; а пока отчину нашу Великий Новгород очистят и шведских людей выведут, вы бы стояли крепко и мужественно. Ты бы, богомолец наш, митрополит, и весь духовный чин, православных христиан утверждали, чтоб жили в Новгороде, на нашу царскую милость были надежны, шведским людям не передавались и в сторону не ходили: мы во всем всех жаловать и льготить хотим, и деньги, что дать за вас за всех шведским послам, мы собрали и к великим послам прислали, и ни за чем уже нашему делу на съезде замедленья не будет. А которые русские люди немецким людям прямили и на русских людей посягали или у которых дворян и детей боярских поместья и вотчины в тех городах, которые остались за шведским, или вновь кому шведский король или Яков Пунтусов в тех городах или в своих поместья и вотчины подавал, вы бы и тех уговаривали и нашим жалованьем обнадеживали, чтоб они попомнили православную веру и нас, природного христианского государя, родителей своих гробы и свою природу, к иноверцам немецким людям не приставали, были на нашу милость надежны и своей бы братьи, православных христиан, не смущали, того бы греха на свои души не брали, к немцам никого не перезывали и сами из Новгорода в Колывань и в другие города, которые остаются за шведским, жить не ходили, всякую боязнь нашей царской опалы оставили: если чья и вина была, то мы ни на ком не поищем, все вины покроем нашим царским милосердием, тем дворянам и детям боярским, у которых поместья и вотчины в шведских городах, пожалуем за них поместья и вотчины в наших городах и, сверх того, станем их жаловать нашим царским жалованьем. Сами мы знаем подлинно, кто что ни делал, делал от боязни немецких людей, боясь смертного убийства, грабежа и разоренья: были в их руках, то как было воли их не творить и им не служить? Никто б ни в чем нашей опалы не опасался, все бы, от мала до велика, были на нашу царскую милость надежны; мы Великий Новгород от неверных для того освободили, чтоб вас всех, православных христиан, видеть в нашем царском жалованье попрежнему, а не для того, чтоб наши царские опалы на кого-нибудь класть. Ни на какую прелесть шведских людей вам бы не прельщаться: теперь в чем-нибудь поманят, посулят или дадут, чтоб от нашей царской милости отвести и в свои города под свою власть привести; но вперед от них всякого лиха и насильств не миновать, сами вы все это знаете. Да кроме того, за отступление от истинной христианской веры и от нас, прирожденного государя своего, от своей единокровной братьи и прародительских гробов, душами своими от бога навеки погибнуть, и хотя после в раскаяние и придут, но помощи себе никакой уже не получат».